– Семейство Зарубкиных что-то натворило? – не выдержала Мариша.

От старухиных слов у нее по коже побежали мурашки. Ей уже хотелось, чтобы та перешла ближе к делу.

– А ты считаешь, что эта кара дана им просто так?

– Я ничего не считаю, – резко ответила она. – Я слушаю вас.

– Это было давно, – не обращая внимания на ее тон, продолжила бабка. – Лет сто назад, это точно. Моя бабушка была в самом расцвете сил. Она точно помнит все, что произошло. У Зарубкиных родился ребенок. Мальчик. Роды были трудные, и что-то там повредилось, когда ребенка доставали на свет. Суть в том, что мальчик оказался с отклонениями. И чем взрослее он становился, тем сильнее проявлялись его наклонности. Как правило, умственно отсталые дети добрые и наивные, от них не бывает никакого вреда, а этот мальчишка был просто маленьким злодеем. Он душил цыплят, выкалывал глаза уткам, обрубал хвосты кошкам. Однажды он напал на соседа и чуть не зарубил его топором. То, что он вытворял с родителями, оставалось за закрытыми дверьми, но до нас доходили слухи, что он не раз нападал с ножом на отца и сильно избивал мать. И это в шесть-то лет!

Однажды все Зарубкины собрались и уехали из поселка. Глава семейства сообщил, что они уезжают на юг на все лето. Мол, там есть какая-то знахарка, которая может вылечить их мальчишку. Соседи пожелали им удачи и проводили в путь. С тех пор в их доме началась какая-то ерунда. Людям казалось, что по ночам в нем кто-то воет. Близко подходить они боялись, а днем, когда смельчаки пытались заглянуть в окна, ничего особенного они не видели. Старая ведунья сообщила, что в доме нечисто. Якобы это воет душа дальней родственницы, которая не нашла себе упокоение.

Как бы то ни было, но через некоторое время все закончилось. А в конце лета Зарубкины вернулись, но без мальчишки. Отец сообщил, что ребенок заболел какой-то странной болезнью и умер. Там его и похоронили. А потом начались странные вещи. Сначала умер отец, потом старший сын, и так далее, пока не осталась одна мать. Болезнь подкосила и ее, но она держалась, лежала в кровати и все желала поскорее умереть. Соседи приходили, кормили ее, поили – сама-то она была не в состоянии за собой ухаживать. И однажды один из мужиков полез в подпол – не знаю зачем. Там он его и нашел.

– Кого – его? – Марише показалось, что она потеряла суть рассказа.

– Мальчишку ихнего.

– Того, который умер на юге? – уточнила она.

– На каком юге! – баба Глаша махнула рукой. – Они не взяли его с собой, заперли в подполе. Как потом сказала мамаша, сил терпеть выходки этого поганца уже не осталось, и они приняли решение избавиться от него.

– Но не таким же способом! – ахнула Мариша.

– Согласна. Я же говорю, что убийство – грех. В общем, все думали, что Зарубкина помрет, а она возьми и поправься. Только с этих пор она стала словно тень. Не ходит, а скользит. Тихо-тихо, сама в себе. А когда на нее перестали обращать внимания, она возьми и роди. Родила мальчишку, непонятно от кого. Больше с ними ничего не происходило. Сама она спустя некоторое время тихо умерла, а мальчишка вырос, женился, и род Зарубкиных снова возродился. Только моя бабушка говорила, что придет день, когда каждый из оставшихся в живых ответит за это убийство.

– Интересная история, – протянула Мариша.

– Это еще не все, – перебила ее старуха. – Лет сорок назад Семен вздумал перестроить дом. И это было верно. Старый почти развалился, а ремонтировать его смысла не было. Моя бабушка, которая в то время была еще жива, говорила ему: «Сема, не строй дом на прежнем месте и не рой подпол. Старые грехи найдут вас и дадут свои плоды». Но он ее не послушал. Построил дом там же, где стоял прежний, и вырыл подпол. Я всегда знала, что он сделал это назло моей бабке. Они не очень ладили. И тогда моя бабуля сказала: «Сема, ты меня не послушал, теперь жди беды. Не знаю, когда тебя настигнет, но будь готов, когда она войдет в твой дом». Но Семен только посмеялся. Сказал, что она чокнутая старуха и пусть убирается со своими предсказаниями куда подальше. Вот такая история, – баба Глаша снова засмеялась.

– А чему вы радуетесь? – неприязненно спросила Мариша. – Или злорадство не считается грехом?

– Я не радуюсь, я торжествую! Моя бабуля была права. Грех оказался слишком длинным, чтобы его можно было просто так спрятать.

Внезапно Марише стало жаль эту старуху. Она ждала много лет, когда же сбудется предсказание ее бабушки. Похоже, это был единственный смысл ее жизни. Очень жаль, когда человеку больше нечему порадоваться.

Мариша решительно встала со стула и, не обращая внимания на протестующие вопли бабки, быстро выбежала из дома. Ей срочно требовалось глотнуть свежего воздуха. Сейчас ей хотелось только одного: никогда не превратиться в такую старуху, какой была баба Глаша.

В гостиной раздавались голоса. Видимо, Семен уже проснулся, а значит, скоро можно будет поехать домой, на турбазу. Мариша отворила дверь и вошла в комнату. Однако вместо Семена в кресле сидела Мария. Выглядела она гораздо лучше. Синяки под глазами стали менее заметными, на лицо вернулся румянец.

– Вам уже лучше? – поинтересовалась Мариша.

– Гораздо! – улыбнулась женщина. – Как ни странно, но я замечательно выспалась. Думала, не усну, но легла и стала повторять ту фразу, которую ты сказала: примета не сработала, примета на сработала. И уснула. Мне даже ничего не снилось.

– А как Семен?

– Еще не просыпался. Но я ходила, смотрела на него. Мне кажется, ему лучше.

– Тебя-то где носило? – раздраженно пробурчал Игорь. – Я уже хотел идти тебя искать.

– В гости ходила, – ответила Мариша.

– Интересно, к кому?

– К бабе Глаше.

– Вот те раз! И что тебя к ней понесло?

– Она позвала, я и пошла, – пожала она плечами. – А что я должна была делать, если она вцепилась в меня, как репей?

– А чего хотела-то? – заинтересовалась Мария.

Мариша пытливо посмотрела на женщину. Интересно, она в курсе той истории, о которой ей поведала баба Глаша?

– Спрашивала, как у вас дела.

– А ей-то что? Или все никак не может успокоиться, что ее бабку выперли отсюда лет сорок назад?

– Как это выперли? – удивилась девушка.

– Очень просто. Бабуля у Глаши была немного сумасшедшая. Впрочем, Глафира и сама такая. И представляете, повадилась к нам эта старуха ходить и говорить гадости. Мол, мы живем не по правилам и обязательно за это поплатимся. Отец мой терпел-терпел и выставил ее вон. Дал ей такого пинка, что та слетела с крыльца и разбила себе лоб. Я, конечно, не считаю, что ему нужно было поступить именно так, но ведь по-другому она никак не понимала!

– А это было до того, как вы построили новый дом, или после? – поинтересовалась Мариша.

Мария задумалась.