freed from servile bands

Of hope to rise or fear to fall:

Lord of himself, though not of lands,

And, having nothing, yet hath all.

Генри Уоттон (1568–1639)

Поэт — о своей госпоже, королеве Богемии

О, бесприданницы ночей,

Вы только множеством сильны,

М сотни пристальных очей

Простонародьем пленены,

Пока на небе нет луны!

Певички милые лесов,

Вам любо щебетать резвей

На сотни слабых голосов,

Пока молчит среди ветвей

Непобедимый соловей!

Фиалки, раннею весной

Державный пурпур вам идет,

Но станет шуткой площадной

И жалкой тряпкой опадет,

Как только роза расцветет!

Признайте, правдой дорожа,

И правду слова моего:

Что эта наша Госпожа —

Для рода женского всего

Несчастье, но и торжество!

Перевод В. Перелешина

На внезапное падение графа Сомерсета

Если праздник и сиянье

Наша жизнь — забыли мы,

Как ничтожно расстоянье

От улыбки до тюрьмы.

Глубже, чем любая заводь,

Королевские сердца:

Это значит — надо плавать

Лучше всякого пловца.

Лицезреньем или слухом

Вознесенный от земли,

Ты под башней землю пухом

Пощедрее устели.

Пусть монарх тебя осудит,

Друг отступится, губя, —

Доброкачественность будет

Мягким ложем для тебя!

Перевод В. Перелешина

Тот, кто владеет сам собой

Сколь счастлив тот, кто не желает

Служить другим, кривить душой,

Кого лишь честность защищает,

Кто ловок только прямотой,

Кто сам своей хохяин страсти,

Кто к смерти каждый миг готов,

Не связан с миром жаждой власти

Иль путами земных трудов,

Кому ничто земная слава,

Коль путь окольный к ней ведет,

Кто не блюдет закон державы —

Зато закон добра блюдет,

Кого злословье не тревожит,

Кто верен совести своей,

Кого возвысить льстец не может

И уничтожить лиходей,

Кто с чистой молится душою,

У Бога не прося услуг,

Проводит с книгой дни в покое

Иль с другом делит свой досуг, —

Так, не страшась интриг злодея,

Не алча славы и наград,

Собой, а не землей владея,

Он и в нужде всего богат.

Перевод Г. Бена

Hugh Holland (1569–1633)

Upon The Lines and Life of The Famous Scenic Poet Master William Shakespeare

Those hands which you so clapp’d, go now and wring,

You Britons brave; for done are Shakespeare’s days;

His days are done that made the dainty plays,

Which made the Globe of heaven and earth to ring:

Dried is that vein, dried is the Thespian spring,

Turn’d all to tears, and Phoebus clouds his rays:

That corpse, that coffin, now bestick those bays,

Which crown’d him poet first, then poets’ king.

If tragedies might any prologue have,

All those he made would scarce make one to this;

Where Fame, now that he gone is to the grave —

Death’s public tiring-house — the Nuntius is:

For, though his line of life went soon about,

The life yet of his lines shall never out.

Хью Холланд (1569–1633)

На строки и жизнь прославленного драматического поэта мастера Уильяма Шекспира

Британцы! Хватит нам плесканий рук;

Их заломите — ведь угас Шекспир,

Своими пьесами потрясший мир,

Весь шар земной и весь небесный круг.

Иссяк Кастальский ключ; теперь вокруг

Потоки слез; Феб потускнел и сир;

Венчайте лавром гроб — вкушает мир

В нем тот, кто стал царем поэтов вдруг.

Раз у трагедий должен быть пролог,

То труд Шекспира за пролог сойдет,

Что Слава — раз Шекспир в могилу лег,

За смертные кулисы — вслух прочтет.

Пусть жизненная кончилась строка,

Жизнь строк его — на вечные века.

Перевод А. Серебренникова

Thomas Heywood (ca. 1573–1641)

* * *

Pack, clouds, away, and welcome day,

With night we banish sorrow;

Sweet air blow soft, mount larks aloft

To give my Love good-morrow!

Wings from the wind to please her mind,

Notes from the lark I’ll borrow;

Bird, prune thy wing, nightingale sing,

To give my Love good-morrow;

To give my Love good-morrow

Notes from them both I’ll borrow.

Wake from thy nest, Robin-redbreast!

Sing, birds, in every furrow;

And from each hill, let music shrill

Give my fair Love good-morrow!

Blackbird and thrush in every bush,

Stare, linnet, and cock-sparrow!

You pretty elves, amongst yourselves

Sing my fair Love good-morrow;

To give my Love good-morrow

Sing birds, in every furrow!

From “An Apology for Actors”

The world’s a theater, the earth a stage,

Which God and nature doth with actors fill:

Kings have their entrance in due equipage,

And some there parts play well, and others ill.

The best no better are (in this theater),

Where every humor’s fitted in his kinde;

This a true subiect acts, and that a traytor,

The first applauded, and the last confin’d;

This plaies an honest man, and that a knave,

A gentle person this, and he a clowne,

One man is ragged, and another brave:

All men have parts, and each