– Силой его кличут. Но тебе-то не все ли равно? Дальше рассказывай, как от обманщиков вырвалась и как у нас оказалась.

Повествование Василисы подходило к самому трудному эпизоду. Она догадывалась: известие, что схрон, устроенный ее прадедом, оказался в руках бандитов, не вызовет радости в Малочаевке. И не ошиблась. Услышав, что негодяям удалось откопать золото, старик потемнел лицом.

Он долго сидел молча, а потом спросил:

– Место показать сможешь?

– Да. То есть нет. Я не помню, как туда идти. Я, когда от бандитов убежала, на запах дыма шла.

– А с того места, где машину оставили, покажешь?

– Оттуда да!

– Тогда собирайся. Я скоро.

И старик вышел. Василиса осталась наедине с пастушком. Пастушок с громким чмоканьем сосал сладкое яблоко, а потом неожиданно протянул огрызок Василисе.

– Хочешь?

– Оставь себе.

Пастушок снова захихикал.

– Красивая, – мечтательно протянул он, глядя на Василису каким-то странным взглядом, потом протянул руку к ее волосам, но неожиданно отдернул, словно боясь обжечься, и закричал: – Рыжая! Рыжая лесная девка! Нет, боюсь, боюсь! Лесная девка! Боюсь тебя!

И снова забился в угол, так громко крича, что у Василисы разболелась голова. Вот еще напасть с этим дурачком. Шел бы уже к своим коровам, заждались, небось, своего пастуха.

Хорошо еще, что старик сдержал слово и скоро вернулся. На сей раз он был не один, а с несколькими крепкими мужчинами, которые смотрели на Василису настороженно.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Василиса, но ей никто не ответил.

В путь отправились на лошадях. Василиса хотя и выросла в деревне, но впервые в жизни села верхом на лошадь, и оказалось, что это только на картинках кажется просто. Приноровиться к движениям лошади было нелегко. Еще хуже стало, когда они выехали за околицу и лошади пошли рысью. Василису так мотало в седле, что она забыла про поводья, вцепилась руками в луку седла и думала лишь о том, как бы не слететь с лошади на землю.

Но никто и не думал давать ей поблажки. Мужчины ехали впереди, Василиса поспешала за ними, как могла. Наконец один – светлобородый красавец, на которого Василиса сразу обратила внимание, – оглянулся на Василису, понял, что дела ее плохи, и подъехал к ней.

– Спину выпрями, – велел он.

Василиса выпрямилась, но тут же ее так качнуло, что она свалилась на своего учителя. Тот вернул ее обратно в седло и терпеливо сказал:

– От колена ногой обхвати бока лошади. Вот так, молодец. Пятками упрись в стремена. Хорошо. Лови такт. Приподнимайся, когда конь взлетает, опускайся вместе с ним.

Василиса попробовала последовать его указаниям и поняла, что у нее получается уже гораздо лучше.

– Очень хорошо, – похвалил ее учитель. – И хлопнув ее коня по крупу, добавил: – Только береги коня, не сбей ему спину.

И ускакал вперед.

Примерно через полчаса мучений, когда Василиса уже не чуяла своего тела, они оказались на той самой полянке. Внедорожника тут уже не было, но в траве виднелись следы от колес. Спрыгнув на землю, Василиса чуть не упала. Ноги после поездки верхом совершенно не слушались. Пришлось уцепиться за гриву лошади, которая повернула голову и неодобрительно покосилась на девушку большим карим глазом.

– Прости, милая, что прическу тебе чуток попортила, – пробормотала Василиса.

Светлобородый, проходя мимо, улыбнулся:

– Это мерин.

– Что?

– Ты сказала «милая», а это мерин.

– А мерин – это он?

– Ни то, ни другое.

У заговорившего с Василисой человека были удивительные ярко-синие глаза, светившиеся на солнце, словно два сапфира, и светлые волосы. Приветливая улыбка играла на его пухлых губах. Он был хорош необычайно. Василиса сразу же выделила его из остальных, чувствуя, что тоже его заинтересовала. Иначе с чего бы ему возиться с ней и обучать ее началам верховой езды?

Но остальные смотрели на них осуждающе. Особенно старик. Он просто сверлил светлобородого глазами и не отвел взгляда, покуда тот не отошел от девушки.

– Показывай, – велел он Василисе. – Куда ты их привела?

– Они и сами знали половину легенды.

– Знали?

– Да. Федор говорил свою часть, я свою.

– Показывай, где вы копали.

– Не мы, а они. Я-то сидела на упавшем дереве и при первой же возможности удрала.

Они переправились через речку, и Василиса пошла вперед, дорогу она помнила хорошо.

– Вот это место, – махнула она рукой.

Но когда все во главе со стариком двинулись в указанном направлении, Василиса схватила светлобородого за рубашку и прошептала:

– Осторожнее. Вдруг они еще там?

В ответ тот неожиданно прикрыл ее руку своей ладонью и сказал:

– Не бойся. Все хорошо.

Голос его, густой и бархатистый, казалось, проникал в самую душу Василисы. А тепло его руки она еще долго ощущала на своих пальцах. Какие хорошие у него руки, невольно подумала Василиса. Теплые, сухие и совсем не грубые. А ведь он крестьянин, занимается тяжелым физическим трудом. Как же ему удалось сохранить такие руки?

Она могла бы думать о нем еще очень долго, если бы не властный голос старика, призывающего посмотреть на что-то.

Дойдя до поваленного дуба, Василиса не без трепета огляделась по сторонам. Подумать только, она была здесь всего каких-то пару часов назад, а теперь словно попала в другое место. Нет, все осталось таким, как было, но что-то изменилось в самой Василисе. Сейчас она была уверена, что находится в добрых руках. Что бы ни случилось, о ней обязательно позаботятся. Доверие к людям, к которым она наконец добралась, возникло словно само собой, появилось из ниоткуда, но Василиса чувствовала, что на этот раз не ошибается.

Все, кроме светлобородого, замешкавшегося с Василисой, уже стояли у выкопанной бандитами ямы. Тут же валялся труп одного из подручных Федора – Димона. Увидев его, Василиса искренне огорчилась. Почему именно он? Димон был не совсем безнадежен, во всяком случае, какие-то ростки светлых чувств в нем иногда пробивались. И вот именно его угораздило схлопотать пулю от бандитов Хруща. Впрочем, и банда Хруща понесла урон. Неподалеку валялся прыщавый парень – Серый, который домогался Василисы. Руки у него были раскинуты в разные стороны, остекленевшие глаза смотрели в небо. А в груди торчал нож, похожий на тот, который Василиса видела в руках у Федора и который тот угрожал пустить в дело, если девушка вздумает врать.

Василиса сказала об этом старику, но тот пристально разглядывал то, что лежало возле выкопанной бандитами ямы, ярко блестя на солнце.