коготь, поджав все остальные. Наплечник не выдержал, и я пропорол плечо до самых рёбер, надрезав верх кирасы. Все кости, соединяющие держащую меня руку с остальным скелетом, оказались перерезаны, а магические связи — разорваны. Я упал и скорчился от боли, а рука рыцаря повисла плетью.

Левиафан начал гудеть грустную мелодию, прощаясь с жизнью. Ингвар очнулся, встал со своего места и подошёл к капсуле. Она открылась, и он вытащил из неё Снежу.

Ингвар держал кошкодевочку на руках и плакал. Снежа мяукнула и погладила Ингвара по щеке. Движения давались ей с трудом, милые треугольные ушки уже рассыпались, но она попыталась подбодрить своего создателя:

— Ня плач…

Рыцарь встал за его спиной, и замер.

Ингвар прижал Снежу к себе, и не отпускал, пока она полностью не рассыпалась. Это продолжалось несколько долгих минут. Я забыл о боли, и просто смотрел, как Ингвар прощается с любимым существом.

Рыдания Ингвара прекратились. Он обернулся, и с перекошенным от злобы лицом закричал на рыцаря:

— Ненавижу! Это всё из-за тебя! Она погибла из-за тебя!

Он бил его кулаками по лицу, стучал по кирасе и выкрикивал проклятья. Рыцарь продолжал спокойно стоять. Кажется, у Ингвара совсем не осталось энергии, чтобы подкрепить свою ярость чем-то более существенным. Я подумал, что он сошёл с ума от горя. Когда он устал бушевать, рыцарь одной рукой обвернул вокруг его шеи какие-то бусы из костей, и опрокинул на шерсть левиафана.

— Цель оправдывает средства.

Таков был его ответ. Он забрал меч и пошёл к выходу в корабль, когда песнь левиафана прервалась, и мы рухнули на землю. Волшебный зверь умер, не выдержав разрыва со своим хозяином, Ингваром. Корабль упал с высоты около пяти метров, и крепления этого не выдержали. На плечи рыцаря рухнул весь потолок, и ударил его огромным весом. Падение потолка прекратилось только в полуметре от спины мёртвого левиафана.

Я полностью восстановился и пополз к оглушённому рыцарю. Он тоже приходил в себя, но очень медленно. Я включил магическое зрение, и ужаснулся тому, во что превратился левиафан. Красная, будто бы кипящая энергия, искала выход, постепенно угасая. А рыцарь светился всё ещё ярко, но не так, как прежде. Он потерял почти всю свою силу!

В первую очередь я выколол ему глаза, и отполз в сторону от того места, где он мог меня видеть. Ежесекундно глядя то на его руки, то на уткнувшийся в череп коготь, я понемногу усиливал давление, чтобы ослабить его, но не убить. Кость продержалась недолго, и по мере проникновения когтя в мозг, рыцарь слабел всё быстрее. Наконец, я не выдержал и положил руку ему на лицо. Энергия хлынула в меня, слишком мощная, слишком грубая, но я терпел.

Просто убить такую сволочь мало. Нужна компенсация, пусть и такая незначительная. Но от поглощения его энергии мне становилось только хуже. Я чуть не упал, стоя на четвереньках, мир плыл перед глазами, голова кружилась. Просто для большей устойчивости я обхватил его лицо двумя руками, не заботясь о том, как мой коготь его изуродует.

Это продолжалось целую вечность, пока Ингвар не начал тормошить меня, лежащего на груде праха.

— Вставай! Нужно уходить! Иллюзии скоро станут совсем невыносимыми!

Вокруг всё было в дыму, а руки и ноги скрывались в чёрной воде. Из тумана выползали черви, выкатывались жуткие шары плоти, оставляющие за собой кровавый след. Я восстановил магическое зрение, и понял, что левиафан истаял на несколько сантиметров, и карлики-модификанты теперь могут ходить не нагибаясь.

— Меч! Ты подобрал его меч?

— Он исчез, вместе с пустыми доспехами. Они видели, но боялись подойти. Похоже, они повредились умом. — Ингвар указал на карликов.

— А ты как? Держишься?

— Держусь, сам не знаю за что. Нужно выбираться. Ты видишь выход?

— Там…

Дверь оказалась закрыта несколькими засовами с другой стороны. Ингвар надеялся, что она сломается при падении, но не сильно, всё же, это особая, аварийная дверь, ограждающая магию левиафана от неподготовленного экипажа корабля. В потолке я заметил отсутствующую плиту, над двумя чёрными скалами. Мы подошли к ним.

— Это что, треугольные уши? — спросил я Ингвара, когда мы подошли ближе.

— Не знаю. Я вижу сотни рук мертвецов, тянущихся ко мне, а когда кто-то из них смотрит мне в глаза, я вижу там Снежу. — он протянул руку в пустоту, но тут же отдёрнул её.

— Быстрее, Джеймс, это не просто видения!

Я зацепился за край плиты, подтянулся, и обнаружил, что спину зверя от корабля отделяет метровый слой металла, аккуратно закреплённого на балках. Между плитами оставался зазор около трёх сантиметров, и мне пришлось снять когти, чтобы они не цеплялись. Выбравшись в корабль, я крикнул Ингвару вниз:

— Чисто!

— Да наплевать! Я не вижу, где эта чёртова дыра, и еле передвигаюсь! Кажется, моё тело разваливается.

— Не может такого быть! Ты же не голем.

— Уверен?

— Нет.

— Вот и я нет. Дай мне руку, попробую подтянуться.

Я лёг на пол и свесил руку. Ингвар ухватился за неё, не очень крепко, и общими усилиями мы подняли его тушку в корабль.

— Ох. Здесь полегче. Всё равно нельзя останавливаться. Подъёмники не работают, придётся карабкаться дальше.

По пути, прорубленному рыцарем, мы поднимались целых полчаса. Ингвару становилось хуже. Он нащупал у себя на шее бусы, и обессилено привалился к стене.

— Ошейник из костей варана. Если его не снять, я помру дня через два. Он запрещает любую магию, даже ту, что поддерживает тело.

— Мы найдём способ его снять.

— Невозможно. Только вместе с головой, но я не из тех, кто это переживёт, и уж точно не посреди Пустоши. Или его снимет тот, кто надел.

— Он мёртв.

— Я бы на это не рассчитывал. Невозможно пережить выстрел из главного калибра корабля. Мы вогнали в него четыре, а от первого он даже не почесался.

— В любом случае, не надо умирать раньше времени. Два дня — это мало, но… Эрика сказала мне, перед тем как впасть в кому: «Мы обязаны были попробовать».

— Да. Наверное, она права. Команда позаботится о ней, да и до медотсека сейчас не добраться. Нужно подогнать другой левиафан, чтобы починить двигатели, и всё остальное…

Впереди я увидел свет. Мы подошли к прорубленному в маске проходу. Я вышел из корабля и чуть не упал от увиденного.

— Джеймс, это ещё иллюзии, или там правда люди внизу?

— Варвары, несколько тысяч. И деревянные летающие корабли.

Ингвар засмеялся, жутким, истерическим смехом.

— Кто ж их всех хоронить будет? — спросил он у Пустоши.

Пустошь не ответила. Не прошло