при монастыре Святой Марии, потому что хотел познакомить свою маленькую дочь Джемму с великим человеком. Пожилая сестра Франческа открыла дверь. Она знала меня достаточно хорошо и, увидев, что я привел знаменитого Кристиана Барнарда, пришла в максимальную степень восторга, которая позволена монахиням. Другие монахини тоже вышли на деревянное крыльцо, желая увидеть знаменитость, о которой все слышали в новостях. Затем наконец вышла и Джемма, которая была рада увидеть своего блудного отца, пусть даже на 5 минут. Она вежливо пожала Барнарду руку, поцеловала меня на прощание и вернулась на урок биологии, где им рассказывали о дождевых червях. Вечером она сказала матери: «Сегодня папа пришел в школу с каким-то стариком. Он был очень высоким и худым, и у него были длинные пальцы, но я не запомнила его имя. Учителя, похоже, знали, кто это».

В последний раз мы с Барнардом общались в 1997 году. Незадолго до этого он потерял подругу в трагической автокатастрофе в Европе и хотел поговорить. Зачем ему было звонить мне в Оксфорд? Возможно, потому, что он знал, что мы с профессором Джоном О’Деллом, его преемником в больнице Грут-Шур, работаем над новой книгой о торакальных травмах. Более того, ему было известно, что мы с погибшей были знакомы. Каким бы ни был его мотив, он настойчиво спрашивал меня, можно ли было ее спасти. Он считал, что да, и наш разговор оказался сосредоточен вокруг недостатков стратегии «оставайся и действуй». Тогда я просто слушал его и держал свое мнение при себе. О той аварии написали газеты всего мира, и ее широко обсуждали в СМИ.

Через несколько дней мы подробно рассмотрели обстоятельства смерти той женщины на образовательном форуме в моем отделении. Посетив встречи по заболеваемости и смертности в американских больницах, я ввел их в Хаммерсмитской больнице и Оксфорде. На них плохие исходы обсуждались открыто, ошибка за ошибкой, чтобы смерти не замалчивались, а становились поводом сделать выводы. Мы могли вынести больше уроков из неудач, чем из успехов.

Смерть той женщины наступила после автомобильной аварии, произошедшей на большой скорости. Автомобиль резко затормозил и закрутился. В машине находилось четыре человека, двое из которых скончались на месте происшествия. По классификации Транки они относились к категории тех, кого нельзя спасти. Неудивительно, что посмертное патолого-анатомическое исследование подтвердило у обоих пациентов травматический разрыв грудной аорты с последующей быстрой кровопотерей. Оба погибших не были пристегнуты ремнем безопасности. Третий пассажир, который сидел рядом с водителем и был пристегнут, получил тяжелые травмы головы, но выжил.

Споры возникли в связи с оказанием помощи женщине лет 35, сидевшей за выжившим пристегнутым мужчиной. В момент столкновения она сидела лицом к другому пассажиру заднего сиденья и, ударившись о переднее кресло, не вылетела через лобовое стекло.

На месте аварии столпились свидетели, в том числе проезжавший мимо врач. Он увидел женщину в неудобной позе в задней части смятого автомобиля. Достать ее было нелегко. Она находилась в сознании, но была оглушена ударом и стонала от боли из-за травмы головы. Хотя ее дыхание было нормальным, она жаловалась на боль с правой стороны груди. Здесь я должен уточнить, что авария произошла в центре большого города, неподалеку от учебных больниц с отделениями травматологии и торакальной хирургии.

Уже через несколько минут место происшествия оцепили обученные реанимационным мероприятиям пожарные, которым потребовалось срезать крышу автомобиля, чтобы извлечь пассажиров. Опытный сержант сказал, что жертва несколько раз прокричала: «Господи, что произошло?!» Затем она, находясь под впечатлением от сложившейся ситуации, попросила оставить ее в покое. Сержант с легкостью прощупал пульс у нее на запястье, следовательно, на тот момент она не потеряла опасного для жизни количества крови. Он попытался убедить ее сохранять спокойствие и не двигаться в процессе извлечения, а позднее сказал полиции: «Я не думал, что она умрет».

Потребовалось 35 минут, чтобы достать женщину из смятой машины, и за это время на место прибыл автомобиль скорой помощи с врачом отделения неотложной помощи. Когда положение ее тела изменилось, женщина резко потеряла сознание, что было интерпретировано как остановка сердца. Вероятно, присутствующие на месте происшествия не смогли прощупать у нее пульс и начали наружный массаж сердца, однако электрокардиографического подтверждения остановки сердца не было, и дефибриллятор не применяли. Пульс восстановился, когда женщину положили на носилки лицом вверх, и в автомобиле скорой помощи пациентка пришла в сознание.

Когда врачей направляют на место происшествия и позволяют прибегнуть к вмешательствам, они именно это и делают. Отсидеться в диспетчерской не получится.

«Оставайся и действуй» становится девизом дня. В то время медицинские работники тщательно следили за соблюдением протоколов ATLS, согласно которым нужно было ввести 2 литра водного раствора для повышения артериального давления. Таким образом, врач установил внутривенную канюлю, но потрясенная и возбужденная пациентка сразу ее вытащила.

Пока часы тикали, ей ввели другую канюлю, вкололи седативные препараты и установили эндотрахеальную трубку для проведения вентиляции легких. Это позволяло установить полный контроль, но последствия таких действий предсказуемы. Помните пенсильванское исследование, показавшее, что у пациентов, которых интубировали до госпитализации, риск смерти был в 4 раза выше? Как я уже говорил, причина этого проста. Седативные и парализующие мышцы препараты притупляют реакцию организма на собственный адреналин, что ведет к падению артериального давления и значительному ухудшению сократимости сердца. Затем вентиляция с положительным давлением поднимает давление внутри грудной полости и замедляет возвращение крови к сердцу по венам. Если в сердечной сумке есть свободная кровь или кровяной сгусток, эти последствия лишь усугубляются, и в результате повышается внутричерепное давление. По этой причине подобные процедуры желательно проводить под наблюдением в больничных условиях.

Естественно, никто не знал, какие внутренние повреждения были у женщины. Два пассажира уже были мертвы, и, поскольку произошло торможение на большой скорости, смерть, вероятно, наступила из-за разрыва аорты (последующее вскрытие это подтвердило). Необходимо учитывать тот факт, что у 3-го непристегнутого пассажира тоже были опасные для жизни внутренние повреждения. По моему мнению, это свидетельствует о важности подхода «хватай и беги», благодаря которому можно быстро поставить диагноз и провести хирургическое вмешательство. Естественно, Говард Чемпион был полностью с этим согласен, но люди, работавшие на месте происшествия, просто следовали рекомендациям. В то время считалось, что эти вмешательства в интересах пациентки.

Что бы ни происходило в автомобиле скорой помощи, медицинские работники не покидали место аварии 77 минут после момента столкновения и целых 42 минуты после извлечения пострадавшей из машины. Еще 25 минут потребовалось, чтобы доехать до больницы, расположенной в 6,5 километра от места