Он вспомнил часы, проведенные с герцогиней в его комнате – или в ее укрытии. Вспомнил ее поцелуи и страхи, которыми она поделилась с ним однажды в предрассветный час.

А затем вернулись воспоминания о костре. О последнем мгновении перед ее смертью, когда их взгляды встретились.

Нельзя допустить, чтобы его схватили. Это его долг перед Фелицией.

– Нам пора уходить, – сказал Милан и виновато улыбнулся старику, который явно надеялся услышать еще немало историй.

– Это верное решение. – В голосе Раинульфа слышалось явное облегчение.

Лучник отправился седлать лошадей, а Милан посмотрел на воронов, устроившихся на крыше. Птицы по-прежнему не сводили с него глаз, и Милану подумалось, что Человек-ворон, возможно, следит за ним, глядя глазами воронов.

Раинульф дернул уздечку, осаживая рыжего коня. Повернувшись в седле, он посмотрел на запыленную дорогу, широкой полосой змеившуюся среди холмов. На холме, за которым скрывалась Равануна, раскинулась оливковая роща. Урожай уже собрали, и за каменной кладкой, которой была огорожена роща, не было видно ни одного крестьянина. Полей тут тоже не было, и только вековые дубы высились там и сям среди скал и густого кустарника. А уже к северу от оливковой рощи простирался лес. Раньше весь Швертвальд покрывали леса, но потом сюда пришли лесорубы и угольщики, и часть леса сгорела в ненасытных кузнечных горнах Ферранты, города, прозванного железным сердцем острова. Именно там делали лучшие доспехи и оружие, которые вот уже двадцать лет покупали войска, сражавшиеся за трон империи.

– Что случилось? – спросил Милан.

Раинульф все осматривал окрестности, пытаясь определить, не следит ли за ними кто-нибудь.

– Это я у тебя хотел спросить. Позавчера мы убили грима. А вчера появился еще один. Как это возможно?

И только когда его товарищ не ответил, лучник наконец-то повернулся к Милану. Юноша прятал глаза.

– Не знаю. Может, это одна из тайн, которую мне открыли бы в Красном монастыре… – Он пожал плечами. – Но теперь нам придется разбираться в этом самим.

– Не говори глупости, сын священника. Я всего лишь стрелец. Как я могу разобраться в том, чего даже ты не понимаешь?

– Ты охотник. Ты хорошо знаешь леса…

– А ты знаешь сказки и предания, – грубо перебил его Раинульф. – Поэтому объясни-ка мне вот что. В сказке грим был только один. Так почему мы убили уже двух? И сколько еще таких тварей подкарауливают нас где-то там? – Он широким жестом обвел рукой холмы.

– Не знаю, – удрученно признался Милан. – Но мы все выясним! – Только теперь решимость, столь поразившая Раинульфа в его юном спутнике в последние месяцы, вернулась к парню. – Вчера это чудовище хотя бы не сожрало меня. Ты отлично справился, Стрела Роз.

Раинульфу не нравилось, что Милан приписывает ему этот титул. Именоваться Стрелой Роз – это большая честь. А называть себя так, не имея на то права… Это позор!

– Вчера мне просто повезло. Не стоит рассчитывать, что тебя и дальше никто не сожрет.

Лучник до сих пор не понимал, как Милану удалось пережить столкновение с огромным медведем. Парень даже не был ранен – всего лишь пара синяков да царапин. Почему он так легко отделался? Зубы грима должны были разорвать его тело в клочья.

– Это не везение, – возразил Милан. – Именно так все и должно было произойти. Об этом говорится в сказке. Стрела Роз убивает грима стрелой в глаз.

Раинульф покачал головой. Он явственно помнил этот момент.

– Это была бесова случайность! Чудище повернуло голову и…

– Но так и должно было случиться! Все должно происходить в точности, как рассказывается в сказке.

– Ты в это действительно веришь, Милан? А как же Человек-ворон?

– Наверное, я был не тем, о ком повествует легенда. – Уверенности у Милана сразу поубавилось. – Мне кажется, то, что происходит сейчас на острове, объяснить не так просто, как ты думаешь.

Раинульф опять огляделся. Он следил за тем, не взлетят ли где-то над лесом птицы. Это был бы верный знак того, что их кто-то вспугнул. Но в округе никого не было. К Швертвальду приближалось три войска, и на дорогах не осталось ни торговцев, ни лудильщиков, ни бродячих проповедников. Они либо присоединялись к армиям, либо старались держаться от солдат подальше.

Где-то к югу отсюда стационировалось войско одноглазого Рудольфо Акуто, кондотьера, который раньше сражался на стороне князей. По слухам, он трижды побеждал отряды императрицы на поле боя.

«Эта проклятая Лига не пожалела серебра, чтобы заручиться поддержкой самых лучших наемников», – в отчаянии подумал Раинульф.

Второе войско шло со стороны Ферранты. Оно направлялось в центральную часть Швертвальда. Возглавлял его Николо Тримини, самый влиятельный купец Ферранты. А с севера уже подбирался Черный отряд Вольфхарда фон Уршлингена.

Герцоги Швертвальда вступили в безнадежную борьбу. На этот раз им не победить. И Раинульф думал, что должен быть сейчас вместе с ними. Но в то же время он был уверен, что Фелиция приказала бы ему защищать Милана. Без человека, который прикроет ему спину, парнишка не переживет эту зиму. И у семьи Тормено было слишком много врагов.

Спешившись, Раинульф взял коня под уздцы и отвел на обочину дороги.

– Ты что делаешь? – удивился Милан.

– Твои проклятые подвиги очень облегчают задачу тем, кто нас ищет. В деревне я сказал, что мы поедем на запад. – Лучник указал на скалистую почву на обочине. – Но тут им не прочесть наши следы. Значит, нам стоит повернуть на север! – Мужчина с опаской взглянул на густой лес, темневший на далеких склонах. – Остается только надеяться, что мы не наткнемся на очередного грима. Очень уж эта тварь любит лакомиться одинокими путниками.

Ролло уселся на валун на обочине и вздохнул.

– Все, ни шагу больше не пройду, – устало сказал он. – Оставьте меня здесь. Я все равно вам обуза. Могу поспорить, наемники Лиги на меня даже внимания не обратят. А если…

– Все, хватит! – перебила его Сара. Ее работник вот уже целый день ныл, что ему все равно, перережут ему горло или нет. – Так, присмотрите за ним! – бросила она сыновьям.

Адельмо и Флавио с несчастным видом уставились на нее.

– А ты куда, мам?

– Поднимусь на холм. Хочу посмотреть, нет ли кого в округе.

– Думаешь, они уже на подходе? – испуганно спросил Адельмо.

– Нет, – как можно увереннее солгала она. – Расфуфыренные воители на благородных скакунах. Я тебя умоляю, Адельмо. Они и сами неженки, и лошади у них к такой дороге не привыкли. Значит, они не смогут продвигаться достаточно быстро. Особенно в такой теплый осенний день. Подождите меня, я сейчас вернусь.