стала отдаляться от Рины. Шея вновь превратилась в неприступную башню, и она все росла и росла в высоту. Но Альберт не собирался так просто сдаваться. Держа сестру в своих медных объятиях, он продолжил скользить вверх, прямо по вертикали. Рина, уцепившаяся за его руки, почти лежала на спине, чувствуя, как сквозь ткань куртки на кожу давят складки металлической одежды и орденов. Все семеро королей продолжали скользить по поверхности Собирашки, и это было похоже на странный танец. Альберт защищал Рину с тыла, еще четверо закрывали по бокам, а шестой и седьмой – те, что с оружием – сбивали или придавливали преграды на их пути, освобождая дорогу.

– Все получится! – внезапно закричала Рина самой себе. – Нам только нужно добраться до головы!

Она взвизгнула, когда что-то пролетело прямо над ее лицом. В клювообразной пасти Собирашки блеснул шипастый шар на цепочке. Короли тут же поняли намерение монстра и выстроились перед Риной плотным рядом. Собирашка снова выпустила шар. Рина зажмурилась. Грохот, звон. Шипастая сфера смяла голову одного из королей, но он продолжал двигаться вперед.

Препятствия под ними замедлились – кудеснику было тяжело контролировать сразу многие части своего тела, поэтому Собирашка решила сделать упор на шар и снова сжала его в клюве, прицеливаясь.

Свист, звон, удар. Сфера сбила одну из статуй, словно та была бутылочкой из игры в «Выбивайку». Медный король полетел прямо на Рину. Альберт резко ушел влево. Рина повисла над пропастью, переброшенная через его руку. Из груди вышибло весь воздух. Статуя пролетела мимо, ударяясь о выступающие части хребта. Внизу что-то вопил Кёрфин, но Рина словно оглохла.

Когда она вновь посмотрела наверх, шар уже сменил тактику. Теперь он раскачивался из стороны в сторону смертельным маятником. Король с мечом резко нырнул в груду металла и, появившись над сферой, разворотом корпуса – руки его не двигались – срезал цепь. Рина зажмурилась от грохота, вжавшись в Альберта. Перед ними снова со всех сторон выпрыгивали заграждения, и сломать их было не так просто. Последние метры к голове Собирашки превратились в узкий лабиринт. Короли не могли через него пробиться. Рина поняла, что дальше ей придется идти самой.

Она выбралась из объятий Альберта и нырнула в проход. Его стенки сжимались, пытаясь придавить ее, но в то же время не давали упасть. Загородки, которые Рина использовала вместо ступеней, норовили исчезнуть прямо под ней, но Собирашка была слишком медленной, и Рина успевала перебежать прежде, чем под ногами оказывалась пустота. Если бы кудеснику хватило ума начать с верхних перегородок, пришлось бы куда сложнее, но мышление Собирашки было примитивным и лишенным дальновидности.

Еще пара рывков, и Рина оказалась у самого основания шлема. Оттуда на нее щерились зубья, сорванные с Печатного дома. Они медленно вырастали из пасти, надеясь проткнуть Рину. Она обошла их сбоку и использовала как очередные подпорки, чтобы забраться прямо на шлем. Благо скульптор не поскупился на детали. В шлеме было множество выемок, отверстий и накладок, за которые Рина могла ухватиться, да к тому же Собирашка сама здорово повредила его, пока совала всюду голову.

Первым делом Рина зажала переносицу между ног, благодаря рыцаря за удобную горбоносость, сорвала со лба фонарик Клима, крошечный на фоне шлема, и посветила в глазницу. Кажется, Кёрфин снизу кричал подсказки и пытался отвлечь кудесника на себя, но из-за грохота Рина ничего не слышала, и Собирашка была слишком поглощена ею, чтобы среагировать на кого-то еще.

Внутри головы оказалось полно всякого металлолома, но взгляд Рины, как примагниченный, тут же выхватил из темноты кривоватую сферу. Она медленно погружалась в глубину. Рина сунула в глазницу свободную руку и почти нащупала шар, но тут же толстая проволока стиснула ее пальцы, а запястье чем-то сдавило с двух сторон, заблокировав движение.

– Нет! – крикнула Рина. – Нет! Стой!

Она сумела высвободить ладонь и протолкнуть ее вглубь. Пальцы нащупали ручку велосипедного руля. Все еще светя вниз фонариком, Рина увидела, как в глубине шлема проснувшийся Клим изо всех сил пытается распрямить свое сжатое в ком тело, и как рука медного короля выталкивает шар из горла обратно наверх. Рина потянулась к сфере, но ее собственная рука снова оказалась до локтя зажата в тиски деталей – не пробиться!

От пальцев до плеча ее прошибло резкой болью. В руке что-то хрустнуло, косточки в запястье словно раздробились на мелкие осколки. Рина закричала и испугалась собственного крика. Клим изо всех сил пытался помочь ей, распрямляясь, чтобы создать больше свободного места.

До шара оставалось немного, Собирашка погружала его вниз, и силы медного короля не хватало, чтобы удержать сферу на поверхности. Рина бросила фонарик и с воплем нырнула в глазницу второй рукой.

Пальцы ее были скользкими. От влаги металла? От пота? От крови? Они прикоснулись к чему-то металлическому и шершавому. К шару? К Климу? Или к любой другой из тысяч вещей, из которых состояла Собирашка?

Больше Рина ничего не могла сказать наверняка.

А потом мир вдруг перевернулся. Шлем резко наклонился вниз, словно рыцарь кивнул, и Рина не смогла удержаться на нем.

Она даже не успела зажмуриться от страха.

Желтая вспышка фонарного света. Блеск металла. Чернота в распахнутом клюве с торчащими из него штырями. Сколько их вонзится в тело Рины?

Сгруппировавшись по наитию, она упала на мощение и каким-то чудом даже не приложилась головой: падение смягчил мох, который разросся по всей площади, и чье-то теплое, провонявшее перегаром, грязно ругающееся тело.

Так что Рина осталась в сознании и видела, как прямо над ней рушится металлическая Собирашка.

Первым отваливался от шеи клювообразный шлем, затем разбились на звенья позвонки хребта, и если основная туша находилась чуть в стороне, то все содержимое головы падало прямо на Рину с запозданием в пару секунд, которых потребовало разрушение магии и пробуждение кудесника.

«Я все-таки это сделала», – подумала Рина, глядя на летящие в нее обломки.

Послышался оглушительный грохот. Стало темно.

Глава 11. Хромой треугольник

Рина пришла в себя не сразу. Правая рука словно варилась в котле с кипятком, и примерно так же чувствовала себя левая нога. А еще ныла спина, но это была даже приятная боль: когда Рину столкнули с лестницы и ее парализовало, ощущений не осталось совсем.

«Как же часто я падаю на своем пути. И все время приходится подниматься».

– Такая тощая, а такая тяжёлая! – бормотал Кёрфин, волоча ее куда-то.

– Аккуратнее! – возмущался Альберт. – Просто на руки бы взял! Эта штука вот-вот обвалится!