вернувшийся вместе с Альбертом, взял ее на руки. Теперь она чувствовала себя почти в безопасности, но все-таки боль нарастала, и лучше было не шевелиться. Внимание Сирены целиком устремилось на ее главного врага, и стало очевидно, что именно колдунья поддерживала Рину до этой минуты.

– Ты плохо выглядишь, малышка, – взволнованно шепнула мама. – Давайте уйдем отсюда. Надо спрятать тебя от этой женщины и обработать раны.

– Нет.

Во рту пересохло, пот крупными каплями стекал по шее, но Рина не поддавалась на уговоры родителей и Альберта, считавших что теперь уже все решится и без них. Почему-то она была уверена, что не решится. Она хотела остаться до конца. Она еще могла сделать шаг, если понадобится.

Колдунья и король остановились метрах в пяти друг от друга и с минуту просто молчали. Ну то есть это со стороны оно так выглядело. Но где-то на уровне энергий прямо сейчас происходило сражение.

– Карга пытается заколдовать Его Величество! – подтвердил догадку Рины Кёрфин, надевший свои окуляры. – Но он не так-то прост!

Поняв, что магией короля не достать, Сирена развернулась и направилась обратно к колдунам. Рондевул же остался стоять на месте, окруженный стражей.

– Сейчас будет настоящая битва! – шепнул Альберт одновременно восторженно и испуганно. Ему ничего толком не было видно, и он искал, на что бы забраться. – Но они же не будут убивать друг друга на самом деле, да? У нас же не времена варваров!

Рина ощутила прилив жара.

– Эти дураки собираются биться насмерть, – сказала она, имея в виду не только короля и колдунью, но всех, кто находился на площади.

На ее глазах разворачивалась трагедия в центре разрушенного города посреди разваленного королевства, где горстка выживших была готова уничтожить все, что у них осталось. И никто как будто не осознавал, насколько это абсурдно. Никто из толпы не крикнул: «Вы идиоты! Миру сейчас нужно совсем не это!» И хотя вокруг было полно народу, Рина поняла, что, кроме нее, снова некому сделать еще один, самый последний шаг.

– Пап, опусти-ка меня.

Она отстранилась от мамы и Альберта, отказалась от помощи Клима и Кёрфина и третьей хромой направилась к королю и Сирене.

Горожане расступались перед юной Виндерой. Никто не посмел ее остановить.

Рина вышла на середину коридора, образованного людьми, и устремила на себя все взгляды. Сглотнув несколько раз в попытке смочить горло слюной, она оглядела жителей Дитромея и колдунов и сказала:

– Послушайте, вы все! Прежде чем вы затеете эту бессмысленную битву, прежде чем разворотите город окончательно и умрете сами, я должна вам всем кое-что рассказать.

Я, Катрина Шегри, Семнадцатая Странница. И я побывала на обеих сторонах Ветродуя. Я ходила по разрушенному Хайзе на этой стороне. И я была на другой – там, где сейчас правит король Аскар.

– Замолчи, Рина! – Альберт выскочил вслед за ней. – Если ты им расскажешь…

– Знаю, – отрезала она, глядя на брата ровно и холодно, отчего он вжал голову в плечи и отступил, словно не узнавал ее больше. Это было гораздо хуже, чем телесная боль, но Рина чувствовала, что должна поступить именно так. – Ты можешь ненавидеть меня, Альберт, можешь не считать больше сестрой. Но моя миссия как Странницы – дать этим людям выбор.

– Но… – Его губы дрожали. – Ну пожалуйста! Ты мне должна желание! Помнишь, в баре на маяке? Я тогда выиграл, это мое желание! Ты не можешь его не исполнить!

Рина стиснула кулак до боли.

– Прости, Альберт… Я знаю, что тебе очень страшно. Но мы справимся с трудностями и отстроим Хайзе, даже если нас будет мало. А если мы скроем от людей правду, чем мы лучше колдунов?

В глазах Альберта вспыхнула беспомощная злоба. Заблестела и пролилась слезами.

– Ненавижу тебя!

Брат толкнул ее и вернулся в толпу, распихав людей. Рина упала. Кто-то помог ей подняться. Она сглотнула шипастый ком в горле – куда больше и острее, чем у Собирашки – и продолжила:

– На той стороне Ветродуя принц Аскар воссоздал наше королевство с помощью магии. Туда попадают все, кто уснул в реальном мире. Там все держится на воспоминаниях и энергии душ. У того мира много несовершенств. Например, там нельзя путешествовать, и люди вечно привязаны к своим местам жительства, и еще там никто не растет и не стареет, не рождаются дети… Там все замерло в одной временной петле, и уже двести лет подряд празднуется один и тот же Новый год. Люди не понимают этого, они живут в иллюзии. И многие, узнав правду, наверняка были бы ужасно возмущены…

Рина прервалась ненадолго. Кёрфин протиснулся к ней и сунул фляжку, в которой оставалась пара глотков воды. Рина с благодарностью приняла и осушила ее. С другой стороны к ней подошел Клим и, обхватив за талию, стал ее костылем. Рыжей макушки Альберта так и не было видно в толпе, но мама и папа его найдут. И успокоят. Вот только поймет ли он ее когда-нибудь? Простит ли?

– Но, как бы это ни прозвучало, Аскар – не такой уж плохой король.

Толпа зашумела, и Рина почувствовала, как вокруг нее сгущается гневное облако.

– Девчонку заколдовали! Нельзя ей верить!

– Он не заколдовывал меня! – возразила Рина. – Вы все освободились и вышли на площадь после того, как увидели, что я сделала. А я бы никогда этого не сделала, если бы Аскар заколдовал меня. Я бы даже не смогла покинуть его мир.

Люди утихли, готовые слушать, и Рина поведала им, что произошло с ней на той стороне Ветродуя. Рассказ так затянулся, что король распорядился принести себе и ей раскладные стулья из машины, и одно даже было любезно предложено Сирене, которая больше не делала попыток противостоять Рондевулу и вместо этого помогала Рине держаться в сознании.

Так они и сидели посреди площади с редкими фонарями, пока в жестяных коконах скрипели и царапались Собирашки, а посреди руин стояли абсолютно неподходящие этому антуражу чистые румяные люди.

Рина не сбилась ни разу. Она не боялась, что ее не услышат. Что на нее странно посмотрят и посчитают ее предательницей. Что в нее полетит со всех сторон мусор. Что на нее устроят охоту. Еще никогда Рина не была так уверена в том, что делает.

– Вот так я и попала обратно в наш мир, – закончила она наконец и обвела горожан внимательным взглядом. – И вот что я предлагаю вам всем. И вам, Ваше Величество, и тебе, Сирена, и всем жителям Хайзе. Я предлагаю вам выбор.

Пусть те, кто решил остаться в