Мое сердце глухо стукнуло и замерло. Мне ужасно захотелось спросить, чего бы ему самому хотелось получить и что он был готов за это отдать; но я не смогла произнести ни слова, лишь улыбнулась ему в ответ.

Так мы и стояли, глядя друг на друга и улыбаясь, пока к ведущим во дворик воротам в спешке не подбежал один из евнухов.

– Восьмой господин! – провозгласил он.

Не дожидаясь распоряжений, евнух развернулся и умчался прочь. Улыбка сошла с лица восьмого принца.

– Я должен идти, – произнес он.

Я молча кивнула. Напоследок бросив на меня задумчивый взгляд, принц удалился.

Я проводила взглядом его силуэт, исчезнувший за воротами, и прислонила голову к древесному стволу, с тихим вздохом подумав: а ведь правда! Я и сама не ожидала, что смогу так хорошо устроиться во дворце. Поначалу, оказавшись здесь, я думала лишь о том, на чем акцентировали внимание исторические книги и сериалы: императорский дворец был крайне опасным местом, и я начинала свою жизнь внутри него, мне стоило вести себя как можно осторожнее и осмотрительнее.

Все, что я видела и слышала, напоминало мне: нет права на ошибку, нет! Сперва я и правда так думала, но постепенно поняла, что хочу жить в свое удовольствие, и чем меньше людей будет меня контролировать, тем лучше, – так я обрету хоть какую-то независимость. Тогда я решила, что, раз уж я оказалась в такой ситуации, мне остается лишь приложить все силы к тому, чтобы добиться большего, заработать авторитет и получить столько свободы, сколько возможно в рамках строжайших правил.

Поток моих мыслей прервал голос Юньсян:

– Всех благ барышне.

Я торопливо выпрямилась. Юньсян, неизвестно когда успевшая войти во двор, приветственно поклонилась мне и со смехом сообщила:

– Я беру с собой не так много вещей, поэтому уже собралась и пришла спросить, не нужна ли барышне моя помощь.

Улыбаясь, я впустила ее в комнату и заявила:

– Я тоже беру не так много, но ты пришла весьма кстати: помоги мне проверить, не забыла ли я что-нибудь.

В этот раз императора сопровождали наследный принц, первый принц, а также четвертый и тринадцатый. Все они были отличными всадниками и превосходно стреляли из лука. Едва мы достигли раскинувшихся под сизыми облаками бескрайних диких степей, принцы моментально преобразились, став похожими на настоящих кочевников, каковыми они и были по рождению. Они носились по степи, то и дело подстегивая лошадей, а я смотрела на них и думала: да, это их дом. На самом деле в каждом из них дремлет дикий, необузданный дух, сдерживаемый лишь высокими стенами Запретного города.

Ко мне, завороженно наблюдавшей за принцами, подошла Юйтань и спросила:

– Тебе, сестрица, нравится верховая езда?

– Очень нравится. Кажется, будто всадники несутся по воздуху, – отозвалась я, не сводя глаз с наездников вдалеке, и вздохнула: – Как жаль, что я не умею ездить верхом.

– И я не умею, – со смехом сказала Юйтань. – К сожалению, здесь мы целыми днями смотрим на лошадей, но не можем покататься.

Я вскользь подумала о том, что если приложить усилия, то можно научиться и этому, а сама с улыбкой спросила, обернувшись к девушке:

– Все, что я просила, подготовлено?

– Все, что заказывали, доставлено и надлежащим образом разложено, – ответила Юйтань.

– А лед, что я просила привезти? – задала я новый вопрос после недолгого раздумья.

– Я только что велела одному из евнухов пойти и поторопить их, – сказала девушка.

Кивнув, я бросила взгляд на силуэты всадников, мчащихся там, вдали, между синими небесами и изумрудной степью, а затем развернулась и ушла.

Войдя в чайную комнату, я увидела хлопочущих евнухов, которые дружно поклонились мне. Скользнув взглядом по разложенным на столе фруктам, я позволила евнухам выпрямиться и продолжить работу.

Юйтань приметила на столике чернослив и с улыбкой предположила:

– Ты собираешься сделать холодный морс из чернослива?

– И да, и нет, – ответила я, изогнув губы в улыбке.

Пока мы подворачивали рукава и мыли руки, доставили лед. Я приказала евнухам взять рубанки и настрогать глыбы тонкими ломтиками. Затем вытащила заготовленные разноцветные пиалы и, соблюдая заранее продуманные мной сочетания цветов, вылила в них соки разных фруктов, которые заблаговременно выжала с помощью куска тонкой ткани. Потом я добавила в пиалы крошеный лед и старательно украсила напитки заранее размоченными в теплой воде лепестками засушенных цветов.

Пока я трудилась над угощением, вбежал Ван Си и объявил:

– Его Величество и господа принцы вернулись.

– Я буду сию минуту, – ответила я, не поднимая головы, и евнух тут же исчез.

Когда все было готово, Юйтань, уже успевшая заварить чай, подошла поглядеть на мою работу.

– Какая красота! – воскликнула она. – Сделано так искусно, что от одного взгляда становится свежо и прохладно.

Вскинув на нее глаза, я довольно улыбнулась. Евнух взял поднос, Юйтань – чай, и мы двинулись к большому шатру.

Еще издалека мы услышали доносящиеся изнутри взрывы смеха – похоже, в тот день у императора Канси было чудесное настроение. Государь сидел в самом центре шатра, принцы расположились по бокам.

Поприветствовав Его Величество, я подала чай, а затем с улыбкой произнесла:

– Должно быть, Ваше Величество разгорячены после поездки верхом. Ваша покорная служанка приготовила фруктовый сок со льдом и надеется, что Ваше Величество изъявит желание попробовать плоды ее трудов.

– Подавай его на стол, – со смехом велел император. – Понравится – награжу, а нет – накажу.

Довольный, что Его Величество находится в приподнятом настроении, Ли Дэцюань быстро приблизился, принял из моих рук стоящую на блюдце пиалу и тихонько опустил ее на стол. Чайная пара символизировала желтую хризантему: блюдце было расписано зелеными листьями, а пиала выполнена в виде пышного цветка. И сам напиток – полупрозрачный грушевый сок с кусочками льда – украшали желтые лепестки.

– На это ушло немало времени, – отметил император Канси.

Я передала Ли Дэцюаню пару серебряных ложек. Тот снял пробу и лишь после этого, взявшись за блюдце, подал напиток Его Величеству.

Сделав глоток, император Канси одобрительно кивнул:

– Мне еще не приходилось пробовать подобное. – Повернувшись к Ли Дэцюаню, он добавил: – Взять ее с собой было верным решением.

Ли Дэцюань торопливо согласился с Его Величеством.

Убедившись, что император вполне доволен, я начала подавать напитки принцам. Четвертому досталось блюдце цвета изумрудных вод, на котором, будто покачиваясь на волнах, расположилась пиала, белая, как цветок магнолии. В пиале был зеленоватый виноградный сок, украшенный лепестками белого жасмина. Когда принц взглянул на этот комплект, его лицо осталось равнодушным, но в глазах зажглись искорки веселья. Скользнув по мне взглядом, он взял серебряную ложку.