– Разве он учит меня ездить верхом? Обращается со мной так, будто я маленький ребенок.

– Нечего сравнивать себя с детьми, – засмеялся тринадцатый принц. – Они ездят намного лучше тебя.

На самом деле я была с ним согласна. Что монголы, что маньчжуры – и те и другие принадлежали к тому типу народов, что проводят всю жизнь на лошадиной спине. Еще не научившись ходить, они уже взбираются на коней вслед за отцами. Я с улыбкой испустила тяжелый вздох и замолчала.

Подумав о чем-то, тринадцатый принц снова заговорил:

– Я проголодался, сейчас отправлюсь в лагерь и поужинаю. Впрочем, вечером у меня нет никаких дел, и, если у тебя будет время, могу поучить тебя.

Я так обрадовалась, что захлопала в ладоши, и уже хотела крикнуть «Конечно!», как вдруг осознала, что что-то не так. От радости я выпустила поводья, и моя лошадь начала кружиться на месте. Я испуганно вскрикнула и зажмурилась. Лишь когда лошадь подо мной встала как вкопанная, я наконец открыла глаза и увидела, что тринадцатый принц схватил мои поводья и натянул их за меня. Вернув мне поводья, он коротко взглянул на меня и вздохнул, обращаясь к четвертому принцу:

– Похоже, это будет очень нелегко!

Четвертый принц едва заметно изогнул губы – то ли улыбнулся, то ли нет, – и тоже посмотрел в мою сторону, а затем, не произнося ни слова, бросил на тринадцатого принца весьма сочувствующий взгляд.

Вечером я кое-как перекусила, прополоскала рот, отдала Юньсян и Юйтань все необходимые распоряжения и поспешила к месту встречи. Никого не обнаружив, я осознала, что боялась опоздать и потому пришла слишком рано. Расстелив на земле накидку, я легла на нее и принялась терпеливо ждать, глядя на звезды.

Ожидание затянулось, и я почти задремала, когда почувствовала чье-то присутствие. Не открывая глаз, я похлопала по земле рядом с собой и радостно сказала:

– Так здорово лежать, наблюдая за звездами! Приляг и тоже посмотри.

Кто-то сел рядом. Я пробормотала:

– Я так устала ждать, что сейчас засну. Давай будем учиться уже завтра, а сегодняшний вечер проведем здесь, глядя на звезды.

Человек молчал, и я насторожилась. Открыв глаза, я увидела, что возле меня сидит четвертый принц. Его голова была запрокинута, а взгляд устремлен в звездное небо.

Я вздрогнула и тут же вскочила на ноги, одновременно кланяясь и машинально озираясь.

– А где тринадцатый господин? – запнувшись, спросила я.

Четвертый принц долго молчал, не отрывая взгляда от звезд, но потом наконец произнес:

– У господина наследного принца было к нему какое-то дело, и он поручил мне прийти вместо него.

– В таком случае ваша покорная служанка вернется к себе и поучится верховой езде в какой-нибудь другой день, – поспешно сказала я.

– Ты думаешь, что я не смогу тебя учить? – холодно поинтересовался четвертый принц.

Я торопливо замотала головой:

– Вовсе нет! Просто я немного устала.

– Тогда будем лежать здесь и смотреть на звезды.

Мне захотелось припасть к земле и побиться об нее головой. Лежать рядом с императором Юнчжэном, любуясь звездами? Лучше убейте!

– Мне уже не так сильно хочется спать, – мгновенно сказала я.

– Тогда забирайся в седло! – бесстрастно ответил принц.

Я замерла в нерешительности, думая о причинах такого безразличия. Он делает это лишь потому, что его попросил тринадцатый принц? Размышляя, я разглядывала двух лошадей, которых привел с собой четвертый принц.

Указав на лошадь поменьше, он произнес:

– Это совсем молодой конь, которого тринадцатый брат отобрал сам. Он послушен и будет следовать за кобылой, на которой поеду я.

С этими словами он забрался на ту лошадь, что была побольше. Я тоже поспешила залезть на молодого жеребца. Принц подстегнул кобылу, пуская ее шагом, и сообщил:

– Сейчас мы медленно проедем круг, чтобы ты смогла немного освоиться на новом коне. Я тем временем расскажу, на что нужно будет обратить внимание, когда мы перейдем на рысь.

Я ответила коротким «Хорошо».

Насилу пережив тот вечер, я вернулась к себе в шатер. Мое тело изнывало от усталости, но мой разум, казалось, был еще больше изнурен. Кое-как обмывшись, я тут же рухнула на постель.

Дело не в том, что четвертый принц был плохим учителем. Напротив, он учил очень хорошо, и я быстро продвигалась вперед – за один вечер научилась следовать рысью за его кобылой. Но рядом с ним я чувствовала себя ужасно некомфортно. Стоило мне подумать о том, что это будущий император Юнчжэн, известный своей молниеносной реакцией и безжалостностью, как я тут же замыкалась, не смея вести себя свободно.

В тот момент я ясно осознала, что уже не та Чжан Сяо, которой когда-то была. Чжан Сяо нравился император Юнчжэн, она восхищалась им и искренне считала, что тот, кто в борьбе за трон не желает сражаться насмерть и жалеет своих соперников, поступает безжалостно по отношению к самому себе. Кроме того, восьмой и девятый принцы желали ему смерти, поэтому, думала та Чжан Сяо, вполне закономерно, что впоследствии он заточил этих двоих в темницу.

Сейчас же все во мне противилось подобному исходу. Получается, я стала настоящей Малтай Жоси. Интересно, когда именно это произошло? Я жила себе, шли дни, месяцы, года, и утекающее безвозвратно время меняло меня. Раньше я тщательно обдумывала, стоит ли мне, оставшись с будущим императором Юнчжэном наедине, воспользоваться этой редкой возможностью и попытаться наладить с четвертым принцем дружеские отношения, которые в будущем смогут гарантировать мне безопасную жизнь и хорошие карьерные возможности. Однако раз за разом, стоило мне взглянуть в его лицо, по которому невозможно было понять, счастлив он или зол, все тщательно обдуманные мной льстивые речи, уже готовые сорваться с языка, ухали куда-то в район желудка. В тот вечер мне приходилось думать обо всем этом и одновременно учиться ездить верхом. Как тут не устать?

Я лежала на кровати, ворочаясь с боку на бок, понимая, что больше так продолжаться не может. Мне казалось, что трехлетнего опыта работы в офисе в условиях жесткой конкуренции вкупе с закалившими меня тремя годами жизни во дворце вполне достаточно для того, чтобы я могла считать себя человеком с большим жизненным опытом. И тут откуда ни возьмись появляется этот жуткий субъект, который в одночасье обесценил все мои достижения.

Я обдумала это и так и этак, но мне ничего не оставалось, кроме как сказать себе в утешение: ладно уж, не отличиться, так хотя бы не провиниться. Если не прогневить его, то все будет хорошо; а если я хочу с ним подружиться, то, похоже, мне придется потратить еще несколько лет на упорные тренировки. Покончив с самоутешением, я решила больше не учиться с четвертым принцем верховой езде. Все-таки держать рядом с собой бомбу замедленного действия – не самое лучшее решение.