Ведьма нахмурилась, и я быстро добавил, примерно представляя, как работает женский разум:

— Не сочтите это за оскорбление! Вы прекрасны! Но это против законов чести…

Фон Ремер в очередной раз тяжело вздохнул, окончательно сообразив, что в этот раз ему ничего не обломится. Д'Артаньян же откровенно забавлялся, слушая наш разговор, но никак в него не вступая.

Черты лица ведьмы разгладились. Она впервые улыбнулась и присела в глубоком книксене.

— Меня зовут Лулу, и я с благодарностью принимаю ваше предложение, милостивый господин!

Прибавление в команде нисколько не замедлило наше продвижение вперед. Ведьма Лулу сидела в седле уверенно, по-мужски, с лошадьми обходилась ласково.

Еще помогало то, что теперь мы могли менять лошадей прямо в пути, поэтому остановки наши сократились, и животные не так сильно уставали. Пару раз нам все же пришлось заехать на постоялые дворы, накормить лошадок и дать им напиться, да и нам самим требовался хотя бы минимальный отдых. Но теперь мы выбирали самые отдаленные, и прежде внимательно изучали обстановку вокруг.

Только д'Артаньян, железный человек, постоянно рвался вперед. Дай ему волю, он бы мчался вовсе без остановок. Казалось, этот человек не знал усталости. Даже фон Ремер, для которого наше путешествие значило столь многое, удивленно качал головой, глядя на гасконца.

И не только тевтонец бросал в сторону д'Артаньяна многозначительные взгляды. Лулу, каким-то образом узнавшая, что именно он настоял на ее спасении, теперь старалась держаться поближе к гасконцу. На стоянках она ему первому несла кружку с вином или тарелку с кашей, а во время пути ехала прямо за д'Артаньяном.

Но тот вряд ли замечал эти знаки внимания, а если и замечал, то игнорировал их. Он спас девицу не за спасибо, а по велению сердца. А как спас, тут же позабыл про нее. Широкая душа. На такую душу девиц не напасешься.

День близился к закату, когда тевтонец поравнял со мной свою лошадь и спросил:

— Где вы планируете остановиться на ночь, шевалье?

Само собой получилось так, что руководство экспедицией легло на мои плечи, и это никто не оспаривал. Д'Артаньян в принципе было плевать, кто главный, его больше занимала сама дорога, чем цель, о которой он толком ничего и не знал. А фон Ремер чудным образом переложил ответственность на меня.

— Я бы предпочел вновь переночевать под открытым небом, но нашим лошадям требуется уход. Придется вновь рискнуть и заехать на какой-нибудь постоялый двор. Надеюсь, у ваших врагов не такие длинные руки, чтобы дотянуться до каждого отеля на всем пути!

— Знаете, я был бы рад ошибаться, но уже ни в чем не уверен. Лошадям надо дать хорошенько отдохнуть, вы совершенно правы. Иначе, мы не доберемся у завтрашнему вечеру до Гавра. Корабль с грузом должен прибыть в порт послезавтра после обеда, если все пройдет по плану, и в этот момент мы уже должны быть на месте.

— Должны — значит, будем! — согласился я.

Теоретически, времени вполне хватало. Несмотря на задержки в пути, за два дня мы преодолели большую часть расстояния, находясь сейчас в окрестностях Руана. Даже если к следующему вечеру мы не доберемся до цели, то уж к послезавтрашнему полудню успеем сто процентов. При условии, что нас ничто не задержит в пути.

— Тогда решено — ищем подходящий постоялый двор!..

Нам повезло, еще не окончательно стемнело, как мы подыскали ночлег на окраине очередного городка в предместьях Руана.

Сам Руан был крупным городом с населением более полусотни тысяч жителей, но заезжать в него я не намеревался, планируя объехать его с юга. Так что эта ночевка должна была стать последней точкой перед Гавром, и желательно было хорошенько отдохнуть, чтобы завтра со свежими силами совершить долгий и утомительный переход.

Именно в такой момент вспоминаешь все прелести автомагистралей и высоких скоростных режимов. То расстояние, которое в наше время мы проехали бы за пару часов, не особо напрягаясь, сейчас занимало три-четыре дня пути в ускоренном режиме.

Двое слуг-пацанов лет по десять, не старше, приняли у нас лошадей. Я проследил, с какой заботой они отвели их в стойла и начали чистить от дорожной грязи, расседлывать, поить и кормить. Меня все устроило в местном сервисе, нужно не забыть с утра вручить им по лишней монете за старания.

Сам постоялый двор тоже не вызывал претензий. Все было просто, но чистенько и уютно.

Посетителей было не слишком много: за одним из столов ужинали двое дворян — они поприветствовали нас кивками, мы ответили тем же; да за длинными лавками сидели местные буржуа, человек десять, не больше — они больше пили, чем ели, но держали себя в рамках приличий.

Нас быстро разместили в дальнем углу, за большим квадратным столом. Я сел по привычке спиной к стене. Остальные устроились, как получилось, не особо заморачиваясь проблемами безопасности.

Хозяин — высокий, крепкий мужчина, поджарый, совершенно без лишнего веса, что удивительно для его профессии, сообщил, что свободных комнат хватает, и для дамы найдется отдельная, а еда будет буквально через минуту.

— А мне здесь нравится! — д'Артаньян полулег на лавку, бросив тут же на пол плащ, перевязь со шпагой и шляпу. — Если еще и вино принесут достойное, клянусь богом, я не буду жечь это место!

Из его уст это звучало, как комплимент.

Фон Ремер устроился рядом с ним, а Лулу, отлучившейся на четверть часа по своим естественным надобностям, пришлось сесть подле меня.

Она слегка пришла в себя за время, проведенное с нами. Сейчас ведьма выглядела гораздо лучше. Синяки и ссадины испарились с ее лица, рук и шеи, словно сами собой. Она даже умудрилась соорудить некое подобие прически, и сейчас восседала за столом с видом, как минимум, герцогини.

Мои мысли невольно переключились на де Шеврез. Где-то сейчас прячется Мари? Увидимся ли мы еще когда-нибудь? Честно говоря, я бы предпочел больше не встречаться. Зная крутой нрав герцогини, боюсь, при следующей нашей встрече мне нужно будет очень постараться, чтобы остаться целым и невредимым. Герцогиня никогда не простит мне предательство и обязательно постарается отомстить.

Служанки уже тащили на наш стол яства и напитки в большом количестве. Я, ради спокойствия, подозвал хозяина и предложил ему поднять кружку за здоровье короля и кардинала. Тот, не раздумывая, согласился. Мы выпили из общего кувшина — теперь хотя бы не буду подозревать, что вино отравлено. Вчерашняя схватка научила меня осторожности.

Но, вроде бы, здесь опасность нас не подстерегала, и я слегка расслабился.

Ужин прошел спокойно. Густой говяжий гуляш с тушеными овощами оказался выше всяческих похвал, хотя фон Ремер во время еды все повторял, что вот у них в замке гуляш, да и вообще любую еду, готовят гораздо лучше, а во Франции, мол, совершенно ничего не понимают в правильной кухне. Однако, свою порцию он прикончил до дна и чуть не вылизал ее.