— Наверное, стоит пораньше лечь спать. — Мне не надо смотреть в сторону человека, заговорившего со мной, не было никакого желания.

— Это твоя попытка вызвать меня на разговор посредством активации чувства вины? — Прячу руки в глубокие карманы, не двигаясь с места.

— Ты меня не слушаешь. Я же пытаюсь тебя предупредить. — Джаред надевает на голову капюшон и становится напротив меня. — Он не тот, за кого себя выдает. Его цель — это ты.

— Большего бреда я не слышала. — Отталкиваю его руку от себя, он пытается ухватить за куртку. — Ты обвиняешь человека в покушении на убийство. Для чего ему это делать?

— Чтобы завладеть артефактом, это же очевидно. — Я не выдерживаю и прыскаю от смеха, сбрасывая одним махом все напряжение, накопленное за эти два дня. — Мне однажды сказали, что человек на пятьдесят процентов состоит из дерьма, учитывая длину кишки. Ты подтверждаешь это, поступая так за спиной Гранта.

— То есть в любом случае он особенный, и дело не в его глухоте так, мать твою? Это не ревность говорит во мне, а забота. Он пытается тебя убить, ты даже не видишь этого. Он же отказывался ехать, потом поменял решение, сославшись на что? На слова своего папочки? Сама подумай, есть ли дело его семье до тебя? Они обворовали в тот раз гробницу, используя тебя, как подсадную утку, ты приняла на себя удар, являясь пушечным мясом. И? Где долбаная логика?

Я не отвечаю ему, еще глубже зарывшись в воротник, приоткрывая рот, выпускаю клубы густого пара, чувствуя понижение температуры.

— Энди, где твой разум? Они хотят получить все, что есть здесь, и именно ты станешь той, кто умрет, вот тебе подтверждение этой дряхлой писанины. — Джаред протягивает передо мной небольшой блокнот, похожий на тот, который я видела в кабинете отца еще в детстве. — На, почитай, я нашел его в рюкзаке Меллона, пока он спускался за тобой.

У меня нет никакого желания верить его словам, это слишком подло, мне кажется. Грант не поступил бы подобным образом.

— В очередной раз ты меня удивляешь. Ты вор и подтверждаешь это постоянно. Сначала кирка из моей квартиры, теперь чужой блокнот. И я должна тебе верить? Тогда скажи мне, зачем здесь ты? Какую роль играешь ты? — вопрос, кажется, ставит его в тупик, он бегает взглядом по моему лицу, соображая, что ответить.

— Может, чтобы выставить меня виноватым в том, что случится с тобой? — Джаред делает шаг ко мне, и я останавливаю его, выставив вперед ладонь, и опускаю голову, мне надо время, чтобы осмыслить все то, что он говорит. — Я тоже чуть не погиб, когда ты сорвалась сегодня. Ты должна вспомнить, кто шел перед тобой в метель, Энди. Он хотел убрать тебя, оставить замерзать там, в лесу, предварительно скинув артефакт. И вспомни, как ловко он застегнул крепление на твоем поясе и исчез за секунду до того, как ты сорвалась. — Он скидывает с головы капюшон, подходит ко мне вплотную и целует в лоб, как раньше. — Я пойду спать, солнце. Чтобы ты знала, я ни на что не претендую, мы продули наш шанс, так тому и быть.

Удаляющиеся тяжелые шаги, издаваемые его горными ботинками, эхом отзываются в моем сердце. Пальцы жжет кожаная обложка потертого блокнота, на ощупь я чувствую выгравированные инициалы. Джаред не мог подставить Гранта таким образом. И подтверждение в данный момент в моих руках.

— Здесь водятся медведи. — Грант кладет руку на мое плечо, и все выходит из под контроля. Защитный инстинкт и злость перебарывает, цепляюсь за его запястье свободной рукой, дергаю его мощную расслабленную фигуру на себя и перекидываю через плечо прямо на твердую поверхность скалы. Громкий неконтролируемый звук выдоха, смешанного со стоном, вызванным болевым ощущением, и он падает на спину. — Отличный способ закончить этот чертовски поганый день.

— Ты все равно ни хрена не слышишь, мудак. — Убираю блокнот в карман и прохожу мимо все еще валяющегося тела мужчины.

По моим движениям ощущается раздражительность, она буквально сочится, все еще не успела обдумать новость, о том, что меня пытается убить человек, которого я чуть не поставила на пьедестал, надеясь в будущем боготворить его, если он позволит. Раньше меня поражала манера девчонок с университетского потока, как они готовы были целовать следы тех выродков, за которыми бегали. И больше всего на свете я не хотела быть подстать им, заглядывать в лицо одному из таких придурков и мечтать о теплом пледе, упаковках пиццы, с оставшимися огрызками. Может даже готовить ему ужины, пусть и не так часто, как хотелось бы ему, но баловать и самой совершенствоваться. Ругаю себя за подобные мысли, неизвестно как родившиеся в моем больном воображении.

Подхожу к тому месту, где уже разложены спальники, костер отбрасывает желтые тени на стены, превращая это место в одно из чудес света. Не могу сказать, что мне уютно находиться в компании мужчин. Один предатель и вор, а второй возможный убийца. Отличная команда для восхождения на одну из самых опасных скал. Я умею выбирать людей, что уж тут сказать. Джаред скидывает быстро свою куртку и штаны, погружаясь в спальный мешок, я чувствую, как он наблюдает за мной, и это выводит из себя еще сильнее. Встряхиваю ткань, раскрываю замок и сажусь на край материала, развязывая шнурки на ботинках. Рядом стоит мой рюкзак, вытаскиваю вязаную шапку и натягиваю ее на голову. В отличие от моего друга, я всегда опасалась воспаления ушей или мозга, но ему уже ничего не грозит. Если в этом несчастном блокноте не окажется чего-то такого, что подтвердит его слова, клянусь, сломаю Джареду нос еще до того, как он спустится вниз.

Вытаскиваю из кармана куртки блокнот и убираю его в спальник вместе с фонариком, не глядя на Джареда, который следит за каждым моим движением. И как оказалось вовремя, Грант широким шагом пересекает расстояние между нами, хватает свой спальник и убирает его дальше ото всех.

— Решил заморозить жопу, супермен? — Джаред высовывает свою лохматую голову и скалится в сторону Гранта.

— К тебе вернулся дар речи, щенок? Или ты просто забыл, как чуть не рыдал от страха при виде лавины? Хорошо быть смелым, лежа практически у ног любовницы? — Он хмыкает и приподнимает бровь. — По мне унижаться и стелиться перед хитрой девицей с стервозным характером — высшая глупость. — Я вытягиваю губы трубочкой, кажется, кто-то нарывается на ссору.

— Ну, куда там нам до ваших высот, ты же никогда не стелешься даже перед отцом, не так ли? — резко отвечаю ему и скидываю эти бесимые ботинки с как назло запутавшимися шнурками.

— Ты что хочешь душевных излияний? — Он ловит один из моих ботинков, чуть не оказавшихся в костре. — Ты достойная женщина, интересная и, безусловно, сексуальная. Но ко всему прочему, ужасно лживая и изворотливая. Тебе нужен сильный духом мужчина, чтобы мирился с этим каждый день.

— То есть, ты себя причисляешь к таким, оскорбив меня? Именно поэтому ты кинулся меня спасать в ущелье? Ты сейчас ведешь себя, как обиженный мальчишка, которого я кинула. — Залезаю в спальник и застегиваю замок.

— В буквальном смысле, кстати. Ты неблагодарная, и это не самая плохая твоя черта. Надо придерживаться своего мнения, а не поддаваться влиянию. — Я слышу, как он укладывается. — Спокойной ночи, ребятишки. Теперь вы можете свободно трахаться, я все равно не услышу. — В его голосе скользит что-то, похожее на неприязнь.