— Но ты же… — Я хватаюсь за любую возможность высказаться, но замолкаю, наконец, осознав очевидное. — Ты мог это сделать сам? Для чего тогда я тащилась на эту скалу? Да убери ты этот фонарик! — мой зловещий шепот растекается по стенам пещеры. Я выдергиваю руку и поворачиваюсь к нему лицом. — Хватит делать вид, что здесь ничего не было.

— Я не сказал и слова о ночи. Тебя снаружи ждет этот обиженный судьбой и ущербный. Ты и рада подобных жалеть и вожделеть… Очень неприятно удивлен узнать, что, оказывается, ты нашла уже желанную пару, — рявкает он мне в лицо, едва не клацнув передо мной зубами, как чудовище.

— Ты пытаешься меня оскорбить?! Да что с тобой такое? — возмущаюсь я, когда он делает мне больно, сжимая руку выше локтя. — Я тебе ничего не должна.

— Еще как пытаюсь, призываю тебя к совести. Сейчас позеленеешь от злости и вызовешь очередную лавину. Иди уже. Только сейчас закрой свой рот и держи на замке. Любое напоминание о произошедшем при нем, и я сделаю тебя не только глухой, но и немой, — в его голосе звучат металлические нотки, где-то я слышала подобный тон. — Все, что было там ночью только между нами. Ясно? — Мне не надо видеть его, достаточно вибраций злости, исходящих от него.

— Откуда этот сексуальный подтекст «между нами»? Раз я должна сделать вид, что все забыто, значит, ты не произвел на меня никакого впечатления, — я хмыкаю на его рычание.

Он больше не толкает меня в спину, просто идет следом, кипя и негодуя. Эта война двух мужчин затянулась, и именно поэтому он не хочет рассказывать о своей находке, но я подозреваю, что Джареда не волнует пещера и искомое. Он пришел сюда только ради меня. Они друг другу не доверяют, есть единственное одно весомое отличие между ними. Грант его не переваривает, но не обвиняет, как это делает Джаред. Но по любому, в этой ситуации я оставалась где-то посередине, дрейфовала на своем плоту, гонимая то к одному берегу, то к другому. Искренне желая быть только в своей команде эгоистов и единоличников с собственным мнением.

Как только мы вышли на свет, Джаред со странно перекошенным лицом наблюдал за нами, прикрепляя трос и завязывая на нем узлы. Он не казался мне столь уверенным, когда самым наглым образом его оттолкнул Грант.

— Уйди, щенок! — Ох, блин, ну ладно я думаю, это было ужасно. Присев на одно колено и «выдрав» из скалы крепление, и я не преувеличиваю — именно «выдрав», Грант вбивает его в новое место. Когда он работал молотком, я моргала от каждого удара и соприкосновения металла к металлу. Было в этом нечто истерическое.

— Недоносок, — прошипел рядом со мной Джаред, поправляя сбившуюся на бок шапку, и с ненавистью повернулся ко мне.

Искренне я ждала, когда Грант себя рассекретит, покажет, что он на самом деле изворотливый мудак, водивший нас за нос, или некто использующий тело знакомого нам человека. Не знаю, но это уже не был тот Меллон. Все, что произошло вчера, наводило на мысль, что созданное внутри, скорей всего, — шаблон, макет, тщательно приготовленной сцены, может графика, или что он там заказал, и потом для эффекта пустил угарный газ. Наркота? От этой мысли мне стало не по себе, не мог же он зайти так далеко. И конечно, чтобы пустить пыль в глаза такой жалостливой девушке, как я, он воспользовался моими знаниями, хотя лучше бы чем-то другим. Не важно. Отгоняю от себя всякие интимные мысли. Скорей всего я все еще под влиянием того, чем надышалась.

— Ты слышишь меня? — Я непонимающе поворачиваю голову, глядя пустыми глазами на бледное лицо Джареда. — Что произошло ночью, что с ним не так?

— Ты хочешь ответы? — Над нами нависает грозное лицо Гранта, я даже не успеваю ответить на вопрос, заданный мне, как он хватает меня за рукав и, с силой сжимая, поворачивает, как ребенка из стороны в сторону, прикрепляя зажимы. Он вертит мной по всему усмотрению, как ему удобно. Я отталкиваю его рукой, отпихиваю, как могу, но он не поддается, теперь завязывая узлы.

— Ну, потрудись. Меня достали уже тайны. — Джаред сосредоточенно следит за нами, не вмешиваясь, и мне кажется, у него очень странное выражение лица, он вроде трусит.

— Когда в следующий раз будешь придумывать байки, не забывай про болезненную правду, она выколет глаза, заставит умыться кровью. Эффект бумеранга, завтра с тобой сделают тоже самое. Кстати, вот еще что, потрудись выбирать качественный товар, этот никуда не годится. — Он подбрасывает что-то в руке, затем швыряет серебристые штуки в грудь Джареда, я пытаюсь разглядеть, что именно он кинул, кажется, это крепление? — Держись и не дёргайся, куртку я забрал в свой рюкзак, тебе она не понадобится, как и теплые штаны. — Мужчина подходит ко мне так близко, закрывая все и всех собой, я оступаюсь и инстинктивно хватаюсь за веревку. — В этот раз все пройдет как по маслу, расслабься.

Спускает меня со скалы на импровизированном сидении, которое медленно скатывается по ролику вниз. С высоты птичьего полета для меня открывается потрясающий вид на зеленую долину. Туман жадно проглотил весь снег, который выпал в тот день, и теперь невозможно было понять, где именно ты находишься. Природа ожила, птицы сидели на острых камнях скал, если посмотреть на высоте, обязательно заметишь горного козла или того, кто пришел на него поохотиться. Смотрю вниз по мере того, как ролик спускается, и теперь понимаю, почему Грант кричал мне отойти от края. Обманка в виде дороги, обрывающейся с обеих сторон и уходящей как под землю. Два выступа и больше ничего нет, если бы это делали люди, можно было бы подумать, что вокруг скалы окопан гигантский ров, напичканный ни чем иным, как острыми камнями и рекой, неизвестно куда унесшей бы трупы.

Теплый ветер едва дует, хочется раздеться еще больше, но под термобельем у меня только нижнее белье не первой свежести. И мне очень хотелось бы погрузиться в ванну или горячий душ, чтобы смыть с себя всю грязь, пот, страх и чем еще я пропиталась во время восхождения. Ах, да. Еще ненависть Гранта, от нее очень хотелось бы избавиться…

Мои ноги касаются поверхности, веревка замирает, голова Гранта, торчащая на вершине и следившая за моим спуском, все это время исчезает, я разжимаю крепление на поясе, дергаю веревку, но она отрывается и летит мне прямо в лицо.

— Да ты шутник, Меллон! — говорю я и прижимаю к слезящемуся от удара глазу пальцы.

Тишину разрезает свист скатывающегося тела по веревке, мне даже не надо смотреть вверх, и так понятно, что стоит его вспомнить, он появится. Дерьмо! Сдираю с подушечек пальцем лейкопластырь, сворачиваю его в трубочку и пытаюсь сообразить, куда выкинуть, они мне жутко мешают снять крепление на поясе. Пока я мечусь, как загнанный в угол зверек, Меллон появляется передо мной с недовольным лицом.

— Растеряла все силы, бедняжка? — с ехидством спрашивает мужчина и дергает крепления так, что мое тело от неожиданности впечатывается в его, отталкиваюсь от него руками. — Так противно?

— Ты не можешь быть большим идиотом, каким стал с прошлой ночи. Я сама справлюсь, — цежу через сжатые зубы и дергаю пояс, пытаясь освободиться, пока он, скрестив руки на груди, стоит впритык ко мне и насмехается.