Все случилось быстро, неистово, страстно. Я едва успевала дышать, впивалась пальцами в его плечи. И потом еще долго не могла утихомирить взбесившийся пульс.

Тишина обрушилась на нас, и вместе со здравым смыслом пробудилось чувство вины. Я замерла, не зная, что делать дальше. Боялась пошевелиться, спугнуть расслабленное безмолвие. А что, если Олег придет в себя, наденет очки и посмотрит на меня презрительно, как на последнюю дешевку? Что, если удовлетворив его, я перестану быть интересной? Разгаданным кроссвордам ведь место в помойке…

Он отстранился, приподнялся, неуклюже поправил мою многострадальную юбку, которая его стараниями превратилась в пояс. Ну все. Сейчас скажет… Напомнит про увольнение… Обвинит во всем меня…

Но он взглянул на меня странно блестящими глазами и бережно провел рукой по лицу.

— Какой же я был дурак… — прошептал он. — Катя, прости меня…

Это что, слезы? Те самые мифические мужские слезы, которые до этого раза я видела только однажды, когда мой папа вернулся от стоматолога?

Неужели секс со мной настолько ужасен, что сожаления о нем доводят до слез самого Олега Корчагина? Что-то пару минут назад я не заметила, чтобы он страдал… Так за что он тогда извиняется?

— Если ты хочешь сказать, что об этом досадном недоразумении лучше не вспоминать, я воткну в тебя этот нож для бумаги, — с вызовом произнесла я и одернула блузку.

— Да нет же! — замотал головой Олег. — Нет! Я был дураком все это время… Отталкивал тебя… Отрицал очевидное… Упрекал… Боже, каков остолоп! И ты все равно не уволилась, все равно бросала мне вызов…

— Я не понимаю, что ты сейчас пытаешься сказать.

— Ты нужна мне! — почти простонал он. Взъерошил волосы и нацепил очки. — Я думал, ты просто дурацкое… Ну не знаю… Наваждение… Но нет! Черт, понятия не имею, как это сформулировать… Но я никогда такого не чувствовал. Никогда вот чтобы прямо так, на столе… Ты сводишь меня с ума, ясно? Хочешь, скажу это?

— Что именно? — нахмурилась я.

— Я влюбился в тебя! Вот! Поняла? Я это сказал! Смешно, да? Разменял пятый десяток — и бес в ребро. Понятия не имею, нужен я тебе или нет… Схватился за идею с Майоровым, как чертов утопающий. Мучил тебя, а сам не видел дальше своего носа… Ты простишь меня? Боже, сколько же я тебе наговорил всего… Я пойму, если ты сейчас плюнешь на меня, развернешься — и выйдешь. Это была месть, да? Сдаюсь, — он поднял руки. — Прости меня.

Я опешила. Передо мной был кто угодно, но не глава солидной строительной компании. Заикающийся студент — вот, кто. И соблазн насладиться победой был высок, но… Ведь не ради этого я все затеяла.

— Хорошо, — просто ответила я.

— Что хорошо?

— Я тебя прощаю. Да, пару раз ты крепко меня обидел. Но если тебе это понадобилось, чтобы влюбиться в меня… — я коварно ухмыльнулась. — Ладно. Так уж и быть. И нет, это совершенно не смешно. И ты не старый, я просто тебя дразнила тогда.

— Значит… — он неуверенно посмотрел на меня. — Значит, я тебе тоже… Ну, в смысле…

— Да, Олег. Ты мне тоже. Точнее, я в тебя тоже.

— Скажи это!

— Вот уж дудки!

— Нет, скажи. Иначе, женщина, ты отсюда не выйдешь…

— Собрался пугать козла капустой? — насмешливо фыркнула я.

— Скажи. Это приказ.

— Ладно. Да, Олег Сергеевич. Я в тебя влюбилась. Доволен?

— О, еще как… — его руки снова отправились в путешествие вверх по моим бедрам. На сей раз дразняще медленно.

— Это значит, что мне больше не нужно писать заявление? Я не уволена?

— Нет, нужно… Ты уволена прямо с этой самой секунды… — он, чуть не мурлыкая, наклонился, чтобы прижаться губами к моей груди, но я оттолкнула его.

— Что?! Ты издеваешься? И куда я, по-твоему, должна идти?! У меня, между прочим, съемная квартира!

— Ты уволена потому, что я не мешаю работу с личной жизнью, — он запустил пальцы в мои волосы, и по спине прокатилась сладкая дрожь. — Как же я не додумался! Надо было сделать это еще давным-давно… Мне не нужна Катя-бухгалтер. Мне нужна Катя-женщина. И не на какой-то там съемной квартире… Тебе хватит выходных, чтобы собрать вещи? А может, поедем ко мне прямо сегодня, а я отправлю к тебе грузчиков?..

— Но так быстро…

— А чего тут думать! Нам обоим нравятся Майоровы! Сколько же можно их обманывать?

— Послушай, я не…

— Ты не такая? Окей, — он сжал мои плечи. — Надо сначала поговорить с твоей мамой? Штамп в паспорте? Давай, выкладывай условия, я готов рассмотреть все, что угодно.

— Значит так, Корчагин, — я собрала волю в кулак и слезла со стола. — Никаких условий не будет. Я не тендер, не проект, не участок земли под строительство, ясно? Но если ты хочешь позвать меня на свидание, я согласна.

— А если я позову тебя в свою квартиру?

— Можно.

— А если прямо сейчас?..

— До конца рабочего дня еще шесть ча…

Он прижал палец к моим губам и качнул головой.

— Женщина, ты меня вообще слушаешь? Ты у-во-ле-на.

Я попыталась что-то возразить, но он закрыл мне рот поцелуем. В общем, на свидание мы выбрались только часа через полтора.

Олег

Мир вокруг меня заиграл новыми красками. Как будто до этого дня я смотрел на все через запыленное стекло. Но вот окна вымыты — и я снова замечаю зелень деревьев, золотистую игру солнца, чувствую сладкие запахи первых сезонных дынь на фруктовых развалах. Вот оно… Как же долго я ждал этого!

Первый брак стал казаться мне глупой страшилкой. Придуманной историей, которая произошла не со мной. Я едва удерживался и шел прямо, как подобает главе «Инностроя», вместо того, чтобы пританцовывать, как того требовала душа. Внутри зазвучала музыка… Я столько времени упустил!

Катя. Обладать ей было так же естественно, как дышать. Как будто мы были вместе уже давно: тело отвечало свободно, все родинки и изгибы казались давно знакомыми. Она осталась на ночь, и наконец-то мы проснулись рядом не потому, что играли спектакль перед Майоровыми, а потому, что я этого хотел.

Моя Катя… Почему так тяжело было отрываться от нее? Отпускать, оставаясь наедине с запахом персика и меда на соседней подушке? Она должна согласиться. Пусть переедет ко мне немедленно, как можно скорее… Или статус любовницы ей не подходит?.. Да, насчет девственницы она меня поддела, но ее реакции, ее поведение в постели выдавали скромный опыт по части любовных утех. И сделать ее содержанкой?.. Нет, слишком пошло. Для любой другой женщины — удобный и взаимовыгодный компромисс. Для Кати — пошло и оскорбительно. Нет. Катя должна пойти к алтарю, свежая, белая, хрупкая. Чтобы все видели: она — моя. И больше ни один Игорь или Паша не посмеет флиртовать с ней…