Олег окинул меня мутным взглядом и как-то печально ссутулился.

— Нет уж. Я лучше попозже, — буркнул он и пригубил янтарную жидкость из широкого бокала.

Я хотела было возразить, но настойчивые руки хозяйки уже повели меня наверх, и я поняла, что ничего не хочу так сильно, как растянуться на кровати и хорошенько вздремнуть. И на Олега с его заморочками мне стало глубоко и откровенно на-пле-вать. Повеселевший мозг подкинул идею крикнуть ему что-то вроде «ну и дурак!», но оказалось, что на тот момент приличий во мне было все-таки больше, чем рислинга.

Мила провела меня в уютную комнату на втором этаже. Я отметила симпатичный ковер, светильник с забавными завитками… Но если бы меня кто-то попросил закрыть глаза и сказать, какого цвета были стены, я бы не смогла ответить. Увидела кровать — и все остальное померкло.

— Спокойной ночи, — донеслось откуда-то издалека.

Я стянула ненавистное платье, пнула комок ткани, как футбольный мяч, и юркнула под одеяло. На этом мой вечер в гостях у Майорова подошел к концу.

Сознание возвращалось медленно и мучительно. Свет резал глаза, во рту было так сухо и мерзко, будто я последние несколько часов тщательно пережевывала носок. Словом, кармическое возмездие в виде похмелья настигло меня, и деваться от этого было некуда.

Потянувшись, чтобы размять проспиртованные косточки, я хотела накрыть голову подушкой, но невольно глянула на соседнюю половину кровати и резко проснулась. Олега не было. Смятая простыня, подушка — и ни намека на Корчагина. Все-таки, он вчера не пришел ночевать? А как же его легенда? Или упился до такой степени, что вырубился в беседке?..

Меня качнуло, матрас под спиной опасно зашевелился, будто я лежала на массажном кресле. Ну вот оно! Белая горячка! Дожила, Стрельцова! Разве хоть один мужчина стоит потери рассудка? Я приподнялась на локтях и услышала сдавленное кряхтение. Прытко, насколько мне позволял отяжелевший мозг, отскочила на свободную половину кровати: там, где я была секунду назад, морщился и ворочался Олег.

— Боже, как ты меня напугал… — прохрипела я голосом пропойцы из подворотни.

Судя по тому, как перекосило моего начальника, пахло от меня соответствующе.

— Напугалась она! — выдохнул он, и от похмельного амбре у меня заслезились глаза. — А со сломанными ребрами мне что делать?

— Мог бы попросить лечь на другую половину. Я тебя не заметила…

— Попросить? — он попытался сесть и схватился за голову. — Чудо, что я вообще дышать смог под твоей лопаткой, какое уж там говорить!

Вот она, романтика семейной жизни. Как там пишут в книгах? Счастье просыпаться вместе? Будить друг друга поцелуем? Да, мне нравился Олег. Но если бы сейчас, в эту самую секунду, он попытался бы меня поцеловать, это стало бы последним делом в его жизни. Я сползла с кровати, умоляя черепушку не так раскалываться при каждом движении. Где-то ведь должно быть мое платье? Если мне не изменяет память, в комнату я заходила в нем. Может, зашвырнула куда-то на пол? Черт, ведь не могу же я вылезти отсюда в одном белье! Наверняка, еще и мятое теперь…

Тяжело вздохнув, как подобает старой и чудовищно больной женщине, я нагнулась в поисках своего злополучного наряда. Если бы не это платье, валялась бы я сейчас тихо и мирно дома.

— Если ты думала, что покупаешь трусы, тебя жестоко обманули, — донеслось с кровати. — Это ниточка.

— Очень смешно, — отозвалась я, выудив платье из-под кресла. — Я думала, тебе нет дела до меня и моих трусов.

— Я изо всех сил стараюсь сохранять ровные рабочие отношения, но ты делаешь все, чтобы у меня не получилось. Скажи честно: это дух противоречия, или ты меня просто ненавидишь? Я слишком мало плачу, да? Давай честно сядем и обсудим твою зарплату.

У меня болела голова. Ныла, звенела, гудела… Боже, да каждый звук отдавался на своде черепа ударом отбойника! Что хочет от меня этот человек? Новую ссору? Очередное выяснение отношений?

— Я хочу умыться, принять душ и позавтракать. Твоя паранойя меня достала, — выплюнула я и, натянув платье, исчезла в коридоре.

Да, я знаю, с боссами так не разговаривают. Но другие боссы и ведут себя по-другому. Отчет, сверка, баланс, накладная, платежка… Вот, из каких слов состоит общение с нормальным начальством. И уж точно не из слов «трусы» и «ниточка».

Отыскав на кухне Милу, я получила полотенце и, хвала небесам, обезболивающее. Святая женщина! Мало того, что после душа я вышла совсем другим человеком, так она еще и приготовила мне крепкого кофе, от которого снова хотелось жить.

— Ничего, сейчас оклемаешься, — сочувственно сказала она. — Сразу видно, ты не привыкла так пить… Витя уже в беседке, с утра со стаканом рассола. Я бы тебе дала, но после него запах изо рта такой. Как спалось?

— Прекрасно. Слушай, я бы все-таки заказала такси…

— Куда ты все торопишься? Сейчас Олег встанет, позавтракаем в саду все вместе…

— Он не в духе, — честно ответила я. — Когда он в таком настроении, с ним невозможно. Пусть проветрится, а потом поговорим. Ты извини, что мы оба тебе тут вчера устроили… Я ведь даже не поблагодарила тебя за ужин! Это все от зависти. Ты готовишь просто божественно…

— Приезжай еще, — Мила расплылась в улыбке. — Или давай встретимся в городе.

— Да я бы с удовольствием, но работа…

— А мы после работы. Во вторник устроит? Мой будет занят, а я все равно еду на шопинг, надо Насте покупать одежду и канцелярку к новому учебному году. Забуримся в симпатичный ресторанчик, помоем косточки нашим мужчинам… Ну, пожалуйста…

Я видела, что ей не терпится куда-то выбраться из дома. Конечно, семейное гнездышко у них было чудесное, но в четырех стенах кто угодно свихнется. Домохозяйка — непростая участь даже для таких обеспеченных, как Майорова. И я сдалась.

— Ладно. Во вторник в часиков в семь, — кивнула я. — Напиши, где встретимся, кафешка на твой вкус.

Мы еще поболтали немного, Мила уговорила меня на омлет, а потом таксист все же приехал, и я с облегчением вздохнула, когда ворота коттеджного поселка сомкнулись за моей спиной.

Я надеялась, что на этом наша с Олегом игра в дочки-матери… В смысле, в полусемейную пару, закончится. Но ожидания рухнули, едва я вошла в свое скромное убежище.

— Почему ты уехала без меня? — раздалось из телефонной трубки после очереди душераздирающих трелей звонка.

— Потому что у меня дела.

— А что о нас после этого подумают Майоровы?!

— Мила все поняла, потому что она тебя вчера тоже видела. Будь мы женаты, я бы уехала еще вчера.

— Это все твоя месть, да?

Господи! Снова та же шарманка! Да успокоится он или нет?!

— Я могу поехать домой, когда захочу?