— Да, — уверенно ответил я. — Вы ведь, кажется, хотели занести заявление.

Не знаю, поняли сотрудники «Инностроя», что только что произошло в зале, или нет. Может, просто вежливо сделали вид, что не поняли. Не представляю, как можно было не заметить искр, которые буквально мелькали между мной и Катей. Но все разошлись, я встал и направился в свой кабинет. Я слышал, как цокают за спиной ее каблучки, и не останавливался. Сейчас. Все случится именно сейчас.

— Татьяна Федоровна, проследите, чтобы меня никто не беспокоил, — предупредил я секретаршу. — У меня важный разговор.

— Вот как? — глаза любопытной старушки хитро прищурились.

— А знаете, что? Просто отключите звонки от меня и идите домой. Вы на сегодня свободны.

— Что?! — удивился она. — Но у меня еще много…

— Идите домой, я сказал. Это приказ.

Она посмотрела на меня обиженно, потом нехотя встала и взяла сумочку. Но обиды Татьяны Федоровны сейчас интересовали меня меньше всего. Я толкнул дверь в кабинет и отступил в сторону.

— Проходите, Катенька, — нарочито вежливо сказал я, пропуская ее.

Она прошла, нерешительно оглядываясь. Боялась. Чувствовала себя в западне. Что ж. Она сама нас туда загнала. Теперь она выйдет из этого кабинета только тогда, когда я разрешу. Будет ли это скоро? Ох, сомневаюсь.

Катя встала посередине кабинета, и я вошел следом. Закрыл за собой дверь, пару раз повернул в замке ключ и сунул его в карман.

— Олег, я просто… — начала она, нервно сглотнув, но я медленно качнул головой.

— Нет, моя дорогая женушка. Оправдания закончились. Упреки тоже. Помнишь, как мы летели в Турцию? Ты сочинила прекрасную легенду нашего знакомства. И я собираюсь воплотить ее в жизнь.

Катя

Боже, видела бы сегодня меня моя бедная мамочка! Наверное, сразу отреклась бы от всех родственных связей, сменила адрес и дверные замки. Что делал со мной Олег!

Я смотрела на себя в зеркало перед выходом на работу и хотела накинуть поверх всего одеяло и остаться дома. Я не узнавала себя! С самого первого дня, когда босс предложил сыграть в семейную пару. С той минуты, когда Татьяна Федоровна сменила мой имидж.

Что же бесенок поселился в моей голове? Может, это он дергал меня за язык, когда я придумывала легенду о нашем знакомстве? Весь этот бред про секс на всех поверхностях в кабинете Олега? Я каждый раз словно искала новую грань, через которую можно переступить.

Если бы мне нагадали пару лет назад, что я стану говорить с Олегом о сексе и не покраснею, я бы расхохоталась в лицо шарлатану. Если бы намекнули на то, что я вытворю в конференц-зале, я бы… Да нет. Даже самый сумасшедший экстрасенс не смог бы такого предположить, глядя на меня. А вот я взяла, купила наряд секретутки и направилась прямиком в офис «Инностроя».

Мной двигала злость. Ярость застилала глаза. Меня трясло от мысли о том, что Олег собрался выбросить меня из своей жизни вот так просто, по щелчку пальцев. Да, между нами толком ничего не было. Но взять — и просто уволить? По телефону?!

Наверное, если бы я не злилась, я бы не пережила эту новость. Ушла в депрессию, а после экспериментов с рислингом, возможно, еще и в запой. Я не знала, как пережить сообщение, что две недели — и я уйду, чтобы больше никогда не вернуться. И больше никогда не увижу его… Этого странного человека, который стал для меня мужчиной мечты. Да, именно его я собиралась уничтожить на глазах у всех сотрудников.

Мне было плевать, что будет дальше. Выгонит? К черту. Устроит скандал? Так будет даже легче уйти и злиться на него. Пусть делает, что хочет, никаких двух недель я отрабатывать не буду. Я ждала, чего угодно, желудок сжимался в комок от ужаса… И все-таки я решилась и протянула ногу.

Приготовилась к бури, но вместо этого получила тишину. Он молчал! Не вскочил, не грохнул папкой о стол, не вышвырнул меня вон прилюдно. А мне пришлось продолжать — не могла же я отступить, чтобы он потом смеялся над моей трусостью? И то, что затевалось, как издевка, переросло в нечто большее. Он был возбужден, и так сильно, что меня будто ударило током. А потом он поймал меня в капкан, и эти секунды были самими дикими в моей жизни. Горькая смесь стыда и желания наполнила меня по самую маковку. Я думала, задохнусь, умру прямо там… Но нет. Собрание закончилось, я готова была бежать оттуда со всех ног, спрятаться в туалете и свои две несчастные недели отработать оттуда…

— Катя. Зайдите ко мне в кабинет.

Его невозмутимый голос бил меня кнутом. Мышка, которой вздумалось сыграть с кошкой! Игры закончились, Стрельцова. Я понимала это по его потемневшему взгляду. И бежать было некуда.

Я шла в его кабинет, как девственница на заклание. Неужели, правда? Неужели он сейчас сделает это? Да нет же, нет. Не может быть. Отчитает, наорет. Уволит по статье. Интересно, мужчина может подавать жалобу на сексуальное домогательство? Мамочка! Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?..

А потом он запер дверь. Вспомнил нашу легенду. И подошел ко мне вплотную. По телу прокатилась волна дрожи, меня колотило от бури эмоций. Страх, стыд, злость, обида… И свинцовая тяжесть внизу живота.

В голове рефреном звучали мои собственные слова о том, как мы якобы занимались сексом в этом самом кабинете… Я думала, что потеряю сознание, ноги слабели, сердце бешено трепыхалось в горле.

Если ты меня сейчас не поцелуешь, я умру…

Олег снял очки, заглянул мне в глаза и взял мое лицо в свои руки, не давая отвернуться.

— Ты можешь сказать «нет», Катя. Это последняя возможность. Тогда ты выйдешь отсюда, и больше я к тебе не прикоснусь. Но если ты скажешь «да», остановиться я не смогу.

Неужели он не слышит, как стучит мое сердце? Неужели не чувствует, как раскалилась моя кожа? Эта лихорадка будет похлеще гриппа, и здесь понадобится другое лекарство….

— Да… — выдохнула я.

— Ты уверена?

— Да, черт тебя…

Договорить мне не удалось.

Он поцеловал меня, и едва наши губы соприкоснулись, Вселенная перестала существовать. Кабинет, высотка, город…. Все растворилось в невесомости. Исчезло время, пространство то расширялось, то сужалось, будто мы оказались в центре гигантского смерча.

Олег жадно прижимал меня к себе, мял, хватал, и мне всего было мало. Разве нельзя стать еще ближе? Разве нельзя срастись в единое целое?

Будто издалека я услышала, как треснула юбка, как полетели на пол бумаги, ручки, клавиатура… Олег приподнял меня, и я ощутила под собой гладкую твердость стола… Все как, я рассказала тогда.

Он даже не стал снимать с меня трусики, просто сдвинул их в сторону. Звякнула пряжка ремня, отлетели пуговицы с моей блузки. Он отстранился на мгновение — и вошел. И я рассыпалась на мириады крошечных искр.