В ожидании горячего они пили из пузатых бокалов терпкое вино, пробуя легкие закуски и салаты, которые официант принес вместе со спиртным. От вина и от шуток Галино смущение прошло совершенно, она чувствовала себя свободно и раскованно. Должно быть, это отразилось на ее лице, потому что мсье Селин пристально посмотрел на нее и сказал:

— Мадемуазель Галя, вы — настоящее совершенство!

— Спасибо, — вежливо ответила Галя. — Вам тоже очень идет этот костюм.

Они переглянулись и снова прыснули от смеха.

— Я купил его три месяца назад и до сих пор не надевал, — объяснил француз, отсмеявшись. — Берег для особенного случая.

— Выходит, этот случай наступил? — кокетливо спросила Галя.

Француз кивнул:

— О, да! — И тут же присовокупил к своему возгласу еще несколько изящных комплиментов.

Беседа текла легко и свободно. Галя чувствовала себя в компании мсье Селина так, словно они знакомы тысячу лет. Поговорили о Москве, о Париже, о том, что русские и французы очень близки по духу, а потому должны чаще ездить «друг к другу в гости», как выразился мсье Селин.

Потом Селин спросил:

— А вы давно работаете с мсье Козловски?

«Вот оно», — подумала Галя, улыбнулась и ответила:

— Да нет, не очень. Я новичок в этом бизнесе.

— Вот как? А чем занимались раньше?

— Раньше? — «Черт побери, сама загнала себя в угол! Чем же я занималась раньше?» — Раньше я… Раньше я была журналисткой! — выпалила Галя.

— О, как это интересно! А в каком издании?

— В корпоративном. Редактировала сайт предприятия.

Француз лучезарно улыбнулся:

— Тре бьен!

Галя дернула плечом:

— Ничего не «требьян». Было просто скучно.

— Поэтому вы и ушли?

Галя кивнула:

— Поэтому и ушла.

— Понятно. Еще вина?

— Давайте.

Мсье Селин сам разлил вино по бокалам.

— Давайте выпьем за вас и за всех красивых россиянок!

— И за галантных французов! — поддержала Галя тост мсье Селина.

Они чокнулись и отпили из бокалов. Француз причмокнул губами и спросил:

— А что мсье Козловски? Он хороший… э-э… сотрудник?

— Лучше не бывает, — ответила Галя.

— У него такой лицо… — Мсье Селин скорчил гримасу и покачал головой.

— Какое? — не поняла Галя.

— Такое, будто он смотрит на тебя насквозь. Вот так!

Француз прищурил глаза и добавил во взгляд холодка. Галя рассмеялась:

— Ну нет! Это вы выдумываете! У Александра Борисовича никогда не бывает таких зверских глаз!

— Да? Тогда вот такие! — И мсье Селин яростно выкатил глаза из орбит. Галя рассмеялась еще громче.

— Ох, мсье Селин! Вы настоящий артист!

— Жан. Зовите меня просто Жан.

— Хорошо, Жан.

Мсье Селин вздохнул.

— А вы, похоже, неравнодушны к мсье Козловски, — заметил он грустно.

Галя покраснела.

— Опять выдумываете.

Мсье Селин смутился.

— Пардон. Простите, Галя. Я не желал вас обижать.

— А я и не обиделась, — пожала плечами Галя.

Мир был восстановлен. Ужин продолжался.

Квартира, которую снимал мсье Селин, была небольшой, но уютной. Спальня, гостиная и аккуратная, чистенькая кухня. На стенах в гостиной и коридорчике, соединяющем прихожую со спальней, висели фотографии владельцев квартиры в изящных рамках из мореного дерева.

— Хозяева — мои старые друзья, — объяснил Гале мсье Селин. — Сейчас они уехали в командировку. А я… как это по-русски… усматриваю за домом.

— Присматриваете, — поправила его Галя.

— Присматриваю, — покорно повторил он.

Галя сидела на мягком диване и держала в руке бокал с вином. Она захмелела еще в ресторане, но останавливаться не хотела. Гулять так гулять! Жан ей нравился, она уже почти влюбилась в него. А раз так, то стоит ли отказываться от того, что само плывет тебе в руки? Думая так, Галя не преследовала никаких меркантильных целей, хотя, конечно же, мсье Селин был выгодной партией во всех отношениях. Безусловно, то, что Жан был иностранцем и красавцем, льстило Гале. Но это было не главным. Главное, и Галя была в этом твердо уверена, что их свела судьба. Начитавшись романов и стихов, Галя свято верила в судьбу и в то, что когда-нибудь на ее горизонте появится ОН — единственный и неповторимый, рыцарь ее мечты. Как знать, возможно, мсье Селин и был этим рыцарем. По крайней мере, сейчас Гале хотелось в это верить.

В комнате, несмотря на весь ее уют, было прохладно, и Галя поежилась. Жан уловил это легкое движение, тут же снял пиджак и накинул его Гале на плечи.

— Спасибо, — поблагодарила Галя.

Мсье Селин улыбнулся и… не убрал руку с ее плеча. Чувствуя это теплое и нежное полуобъятие, Галя непроизвольно прижалась к Жану. Он обнял Галю крепче, наклонил голову и вдруг быстро поцеловал ее в уголок губ. Галя вздрогнула и отстранилась от него.

— Что-то не так? — спросил Жан.

Галя вежливо высвободила плечи.

— Нет, просто я… я не могу так быстро. Прости.

— Нет, это ты прости, — слегка смутившись, произнес мсье Селин. — Налить тебе еще вина?

Галя покачала головой:

— Нет. Я бы с удовольствием выпила кофе.

— Кофе? Конечно! Сейчас сделаю! Какой ты любишь? Есть «эспрессо», «капуччино»…

— Просто черный кофе, — сказала Галя. — Без сахара.

— О’кей!

Жан-Луи живо вскочил с дивана, ободряюще улыбнулся Гале и вышел из комнаты.

У Гали немного затекли ноги; она встала и подошла к книжным полкам. Библиотека в квартире была не очень большой, однако среди прочих книг девушка заметила корешки с именами Цветаевой, Ахматовой и Элюара. И хотя Галя знала, что книги эти принадлежат не Жану, а хозяевам квартиры, имена любимых поэтов подействовали на нее успокаивающе.

Она любовно провела пальцем по корешкам книг, словно подпитываясь их энергией, и вдруг палец ее остановился на книге, коричневый корешок которой был пуст — ни названия, ни фамилии автора не было на нем.

— Любопытно, — тихо проговорила Галя.

— Что? — крикнул из кухни Жан. — Все в порядке?

— Да, все в порядке.

Галя поддела пальцем коричневый корешок и вынула книгу из ряда. Оказалось, что это не книга, а толстый ежедневник с кожаной обложкой. Галя испытала небольшое разочарование и — чисто машинально — раскрыла ежедневник. Страница была испещрена фиолетовыми каракулями. Узнав в каракулях арабскую вязь, Галя удивилась. Когда-то давным-давно, в ту пора, когда она была студенткой Института иностранных языков, Галя изучала арабский и теперь от нечего делать решила проверить — осталось ли в ее голове хоть что-нибудь от этой мудреной науки.