— Еще раз явишься — я тебя папаше уже телом бездыханным верну. Усек?

— Да отпусти ты, амбалище психованный!

— На х*й пошел. Без тебя во всем разберусь.

— Да погоди ты! — вывернулся он все же, оставив в моей лапе ворот модной футболки. — Я с отцом завтра об этом поговорить хотел. Попутал этот Миргородский реально вот так с Рокси обойтись. Бабки-то в семье все были деда ее по матери. А теперь он все под себя подгреб, ее бортанул и на них сам живет и эту овцу свою содержит.

Я перестал теснить его на выход со двора и посмотрел выжидательно.

— Я же тоже не наивный и понимаю, что этот гад что-то провернул по-хитрому, сто процентов, что хрен подкопаешься. Он же прожженый и скользкий, пипец. Ну не стал бы вот так внаглую Рокси вышвыривать, если бы жопу себе не прикрыл надежно. И я, само собой, буду просить отца помочь, но вряд ли сработает. Он у меня занятой больно и Рокси, сам понимаешь, терпит, но не больше того. Так что если не добыть на этого Миргородского хоть что-то, хоть маленький хвост, за который уцепиться можно, то пахан от меня отмахнется. А я ни хрена не знаю, как эти самые хвосты раздобывают или выкапывают.

— Я знаю.

— Знаешь, но кто вы такие? Менты, понятно, бывшие, связи у вас, но они на уровне все хорошо разнюхать. Если по закону не найдется что предъявить этому «папаше года», то вы что сделать сможете? Криминал подключите? — Я качнул головой. Ясное дело, что совсем чистеньким в наше время не проживешь. Но такое — это самый крайний вариант. — В лес его повезете и заставите на Рокси все обратно переписать?

Не факт, что я не пойду и на такое. Тут уж по обстоятельствам гляну. Но в идеале избежать бы этого. Погано, если я семейное достояние моей погремушке верну, а на нем будет такой форшмак висеть. Не пойдет замаранное впрок.

— Предложение.

— За тобой информация, конкретная, пусть даже такая, какой хода официально не дать. Свидетели такие, что в суд хрен пойдут, а серьезным людям все как на духу выложат. Даже если это не напрямую будет с Рокси связано, главное — повод иметь жопу этому ослу так прищемить, чтобы в глазах потемнело и он на все был готов.

А у депутатского наследничка еще мозги не все насквозь пропиты и прокурены.

— У Миргородского свои подвязки с криминалом, — на всякий случай припугнул я его, проверяя на слабо.

— Ну да, ну да, но не подвязкам моего папахена они чета. Короче, мужик, за тобой вся информация, а за мной — долбежка в мозг отцу, чтобы он конкретно в это вмешался.

— Что взамен?

— В смысле?

— Не придуривайся. Я же понимаю, что мы тут весьма условные временные союзники ради Рокс. Говори сразу и прямо, что взамен.

Он зыркнул на меня искоса. А не такой уж он и бухой, похоже. И вполне возможно, что хитрожопый дрыщ изначально договариваться-то и пришел. Раз думалка наркотой и бухлом не отшиблена, то не мог не понять, что значит на самом деле сегодняшний приезд Рокс ко мне. Но как же для начала не понтануться, перья не распустить, авось прокатило бы.

— Ты не будешь мешать нам общаться. — Я только открыл рот, как он зачастил, затыкая меня: — Я мамой клянусь, что сам не стану ей предлагать ни выпить, ни дунуть и никуда влезть. Во всех смыслах. Но и корчить из себя правильного и тормозить ее, если сама захочет, я тебе хрен пообещаю. Это, бля, теперь твоя обязанность, следить, чтобы не поперло ее на такое.

— Согласен.

— И если она… ну когда вернется все, что имела до сих пор, не захочет с тобой…

— Ты опять? — зарычал я. — Что ты, сука, за друг такой, если о ней все время всякую херь думаешь и несешь? Хочешь сказать, что она со мной, только как с папиком каким-то остаться может? Типа ради сытости и удобства? Логичнее тогда ей было за тебя, утырка богатенького, цепляться, тем более сам ты только «за».

— В зеркало почаще смотрись, — отскочив подальше, огрызнулся сученок. — Ты так-то не ее обычный тип парней.

— Потому что я ее мужчина. Муж, если так доходчивей.

— Муж… — фыркнул он, но нарвавшись на мой взгляд, язык прикусил. — В общем так, муж самоназванный, если она захочет уйти — ты не держишь.

— Ни хрена.

— Да бесполезняк тебе ее…

— Ни хрена она не захочет, — закончил я.

— А ты у нас баба Ванга? И имей в виду, насчет «накосячишь — я на подхвате, только повод дай» я не шутил. Я рядом и никуда валить не собираюсь. В спину тебе дышу, громила.

— Ярослав Камнев.

— Я в курсе. Антон Каверин.

— Аналогично. Все, пора и честь знать, Каверин. Ты, надеюсь, не за рулем вдатый?

— А то что? По жопе по-отечески надаешь? — ухмыльнулся он. — Не парься. Меня бомбила ждет. Я же не обольщался насчет ночлега тут сегодня.

— Ты на это в принципе больше не раскатывай губу.

— И тебе неспокойной ночи… Камнев.

После ухода Яра я смоталась в удобства, выпила минералки, заглотила таблетку и упала еще досыпать. Но, зараза, сон как рукой сняло. И мало мне как будто было и похмельной головной боли, так еще и начало в башке ворочаться всякое. Эдакий микс из «ну и на хрена вчера исполнила», «все ты прекрасно знаешь, но признавать не хочешь» и «что это был еще за ультиматум». И по всем пунктам, по сути, у меня была ясность, но ни черта она мне не нравилась.

Начиная с того, что, только чуть приняв на грудь в клубе, я как будто впала какую-то дерьмовую пародию на выход астрального тела из физического. Второе сидит, бухает или дергается на танцполе, а первое мрачновато взирает на него и все окружающее со стороны. И отстраняется от всей этой ни капли и нигде не цепляющей тусни все дальше. Туда, куда его притягивает своей триста три раза клятой гравитацией здоровенное и совсем не небесное, а вполне себе земное тело, зовущееся под стать своей монументальной сущности — Ярослав Камнев. Гадский гризли. Нежный гризли. Мой гризли. И где-то в момент этого осознания в игру вступило, очевидно, мое неуправляемое либидо и как на грех отошел ненадолго Длинный. Ну и как одной чисто материальной мне было справиться с двумя пихающими меня в задницу э-э-э… как их там? Ментальными силами. Разум что-то там брыкнул, напомнив, как по у*бищному буду выглядеть, явившись после того, как устроила придурочную «не быть нам вместе» драму буквально утром, да и по-нормальному надо же Антоху предупредить, но его моментально запинали и заткнули. Длинный меня, конечно же, начнет тормозить и уговаривать одуматься, а у меня есть хоть один весомый довод кроме «вот хочу и все»? Нет. А и не надо. Первый раз, что ли?

Подвозившего меня я и не помню. Зато эту свою «цыганочку с выходом» запомнила достаточно четко, чтобы щеки то и дело начинали греться. Да и между ног и в глубине тела последствия ощущались. А утренний уход Яра, получается, означает, что я его своими вы*бонами все же заколебала. Логично и ожидаемо, чё уж. Вот только… Почему я, бля, такая по жизни везучая-то? Шла, желая испортить все окончательно, потому что эта самая окончательность должна была уверить меня, что все в жизни именно так, как я это привыкла видеть, а вот когда добилась своего — на тебе по морде, Роксана, пониманием, что от этого-то плохо. Плохо так, что лучше десять лет похмелье, чем час этого грызущего нутро дерьма.