сидения у меня начало сводить задницу, мы и впрямь остановились перекусить на заправке неподалёку от города Тонкауа. До сих пор, направляясь на юг, я ехал по той же дороге, по которой ехал днём раньше в Арапахо. И вот только теперь мне предстояло от этого направления отклониться, взяв чуть западнее, а точнее, строго на юг.

Хозяин заведения — лысый усатый дядька с дублёной от загара кожей — принёс мой заказ.

— Ох, парень, — покачал он головой, морщась и потирая колено. — Не советую я вам сейчас в дорогу. Буря надвигается, да такая, что костям моим больно становится.

Я внимательно посмотрел на него. Действительно, выглядел он неважно.

— Ревматизм? — предположил я.

— Он самый, — кивнул хозяин. — Как погода меняется, так все суставы ломит. А сейчас прям адово пекло в костях.

— И что, всегда угадываете? — поинтересовался я, невольно поглядывая в окно.

— Безошибочно, — хмыкнул он. — Лучше любого метеоролога. Так что, парень, послушай старика, пережди бурю у меня. Комнаты наверху есть, недорого возьму.

Я задумался. С одной стороны, время у меня ещё в запасе есть. А с другой — мало ли где этот запас понадобится?

— А долго ждать придётся? — спросил я, взвешивая все за и против.

— Часов пять-шесть, не больше, — ответил хозяин. — Зато потом дорога чистая будет, без этой пыли проклятой.

Я ещё раз посмотрел в окно. Ветер уже загнал во двор перекати-поле и теперь гонял его по кругу, словно в какой-то безумной карусели.

— Спасибо, — вежливо кивнул я, — но, пожалуй, поеду. Меня ждут.

Охотнику на заметку номер два: надо почаще слушать лысых усатых дядек с ревматизмом. Как показала практика, они херни не скажут.

Спустя полчаса езды мы с Чипом ворвались в настоящую песчаную бурю. Я бы сказал, что мы шли по приборам, но в реальности единственное, что оставалось — это смотреть, куда прёшь. Вот только нихрена не было видно. Видимость упала практически до нуля, стало темно, почти как ночью. Пыль, песок, небольшие камни и ошмётки перекати-поле — всё это великолепие со всей дури хреначило по лобовому стеклу. И как же всё-таки хорошо, что сейчас мы были не в кабриолете.

Мне, с теневым и астральным зрением, было легче. Теневым я высматривал дорогу, а астральным — людей. Как оказалось, не я один такой отчаянный… ну или не слишком умный, отправился в путь несмотря на бурю.

Из интересного: я вдосталь натренировался утаскивать в тени машину со всем её содержимым. А бронированная военная машина — это не мотоцикл и даже не легковушка!

Дело в том, что даже несмотря на бурю за окном, сбрасывать скорость до аварийных двадцати километров в час я не стал. Не нёсся, конечно, но и не осторожничал. А вот другие участники движения старались двигаться настолько медленно, насколько это возможно, а то и вовсе замирали на трассе, обрастая целыми песчаными барханами. И возникали эти препятствия очень внезапно. Как-то же их надо было проскакивать, верно? Вот и наловчился.

Вишенкой на торте стал смерч, некоторое время двигавшийся параллельно с дорогой почти на одной скорости со мной. Но, к счастью для смерча, он решил свернуть в сторону от моего пути.

Через три часа напряга и концентрации, песчаная буря резко сменилась проливным дождём. Тут уже стало полегче. Ливень — не песок, видимость хоть и низкая, но не нулевая, и машины худо-бедно двигались по трассе в надежде доехать до какого-нибудь укрытия.

Ещё через два часа дождь прекратился.

Тут мы последний раз остановились на заправку, втарились водичкой, и дальше гнали до Тулы без остановок.

Сраная пустыня осталась позади и ландшафт снова претерпел изменения. Каньоны сменились горами, а природа потихонечку начала оживать.

Закат мы с Чипом встретили на мосту через охрененных размеров водохранилище, а вскоре начался серпантин. Само дорожное полотно было роскошным, — ничего не скажешь, — но с освещением на этом отрезке пути ацтеки явно подкачали. Так что следующие несколько часов, пока дорога не вышла на плоскогорье, внезапно вылетающие из-за угла встречные машины бесяче слепили меня дальним светом.

Велико было искушение врубить прожектора на крыше военной машины и слепить мерзавцев в ответ, но… я же хороший.

Около трёх часов ночи мы с Чипом не смогли удержаться от победного крика — количество оставшихся километров на экране навигатора наконец-таки сократилось до двухзначного числа. Так что ещё часик и… всё.

Ровно сутки в пути, и две с половиной тысячи километров позади. Тур «железная задница», блин.

В ночи и с кондиционером, Тула произвела на меня впечатление чего-то родного. Если закрыть глаза на местную растительность и рельеф местности, то можно было подумать, что находишься где-то в ближайшем Подмосковье.

Лабиринт панельных многоэтажек для тех, кто штурмует Столицу, либо же устал от её суеты, но при этом не прочь и дальше пользоваться такими ништяками, как метро, стадионы и торговые центры.

Город-спутник, короче говоря.

Один большой спальный район, выстроенный вокруг исторического центра. И потому-то, наверное, без особого местного колорита — разве что зубодробительные названия улиц не давали забыть, что я до сих пор в Ацтекской Империи.

— Чип-чип-чип, — вслух пробормотал белкус, залез на торпеду и теперь глазел на огоньки ночных магазинов.

Хорошая новость: искать Клан Теней долго не придётся. Судя по навигатору, многоэтажная гостиница, которая заменяет им базу, находится всего-то через пару поворотов.

Плохая новость: плотность населения в Туле соответствующая, и мне надо быть осторожным, чтобы избежать жертв среди мирного населения. А ведь в моей ситуации сложно быть осторожным!

Это слабенького противника можно тихонько придушить в углу, а здесь… здесь будет шумно, жарко и весело. Взрывы, крики, фейерверки. Кровавый дождь и град из зубов. Возможно даже, что ублюдки попытаются взять заложников. Почему бы и нет? Судя по их смелым действиям на территории другой Империи, которая вообще-то и войска ввести может, на собственных сограждан им глубоко насрать.

— Вот мы и на месте, — пробубнил я, проезжая неподалёку от парадного входа в гостиницу.

А гостиница, признаться, оказалась мордатой.

Стеклянные крутящиеся двери, красная ковровая дорожка и оградка из толстых шнуров — такую можно увидеть на кинофестивалях. Швейцар, опять-таки. Стоит на посту, даже не смотря на четыре часа утра.

И парнишка-парковщик лет восемнадцати, который тут же ломанулся ко мне, как только понял, что машина замедляет ход.

— Вы к нам, господин? — спросил парнишка и горящими