послушно ждем. Зверь вскидывает голову, ласково трется об мой бок, а потом вскакивает и быстро удаляется среди деревьев.

Не успеваю и пикнуть, как оборотень наклоняется и поднимает меня на руки.

— Зачем… — лепечу, пытаясь прикрыть рукой участившийся стук в груди, — Я и сама вполне могу ходить, я …да я… могу … — он обработал мою рану, и она практически перестала болеть.

— До границы Тэрры и Галлы идти не так далеко. — прерывает мою несвязную речь Оуэн. — Сегодняшняя наша цель — добраться до нее. Идти следует быстро, и я предпочитаю полностью контролировать процесс. — его взгляд неожиданно спускается к моим губам, и я нервно сглатываю. — Как только будем на наших землях, и рана полностью затянется, сможешь ходить сама. — никаких компромиссов, один командный тон. Да, видимо он со всеми сегодня общается в приказном порядке.

Альфа поднимает голову к темному небу, на котором рассыпались сверкающие звезды, и между его бровями пролегает глубокая морщинка.

— Предлагаю переночевать сегодня в Тэрре, а утром с новыми силами двигаться к дороге. Там нас встретят.

— Ты предлагаешь спать под открытым небом?

— Боишься?

— Нет. — мотаю головой, хотя очень хочется кивнуть несколько раз.

— Сделаю вид, что поверил. — нагло ухмыляется Оуэн.

А затем после пары шагов тихо произносит:

— Ничего не бойся, Дженни, я с тобой.

И вновь слабо верю своим ушам. Становится сложно дышать. Слишком громкий получается вдох и такой же шумный следует выдох. Руки сами собой напряженно сжимают ткань мужской рубашки.

Нестерпимо хочется что-то сказать, что-то ответить на слова, всколыхнувшие все возможные чувства внутри меня — ведь его голос не царапает холодом и не бьет наотмашь. Он наполнен лаской и заботой, столь желанной, что в нее сложно поверить.

Сиэлин, у меня же не очередное помутнение сознания?

Я все еще жива?

Да, я все еще жива. И мой альфа рядом.

Снова открываю рот в безуспешной попытке выговорить что-либо, но слова убегают от меня, прячутся среди теней деревьев и не желают складываться в предложения.

* * *

Распахиваю глаза и сонно тру веки, не понимая, где я. Кажется, я заснула, пока мы шли. То есть шел Оуэн, а я удобно устроилась у него на руках и, очевидно, позабыв всякий страх, отключилась прямо в лапах альфы.

А проснулась на голой земле возле костра?

Хотя, погодите-ка, не на голой земле…нет. Я лежу на кустистых ветках, словно на импровизированной лесной кровати. И где он только их достал? Когда все это успел?

Насколько сильно я отключилась? Почему? Из-за усталости? А где сам оборотень?

Испугаться своему одиночеству не успеваю, сзади раздается голос:

— Проснулась? — заставляет вздрогнуть и обернуться.

— Д-да, а давно мы здесь? Это уже земли Тэрры? Мы далеко ушли?

— Да, мы уже на землях Тэрры, и ушли достаточно далеко от Галлов, не волнуйся. Здесь только мы вдвоем. Вокруг точно никого нет, мой зверь проверил территорию. — слова альфы успокаивают, и я опускаю взгляд на его руку, в которой он держит очищенную от кожи тушку кролика. — Проголодалась? Поздний ужин скоро будет готов. — ухмыляется, замечая мой интерес.

Садится возле костра и начинает насаживать мясо на самодельный вертел.

— Когда ты все это успел? Как? Почему я не проснулась? — удивленно интересуюсь я, но оборотень только пожимает плечами. Мне кажется, он что-то не договаривает. Но уточнять и допытывать не решаюсь.

Оуэн ведет себя так, будто ночевки в лесу для него не редкость, и он способен без всякого дополнительного снаряжения добыть огонь, поймать кролика, позаботиться о раненой девушке.

— Я полон скрытых талантов. — самодовольно ухмыляется волк.

Так не похоже на него.

— Ты говоришь точь-в-точь, как Мэйс. — смеясь замечаю я, но веселость с его лица медленно сходит.

— Может, это он говорит, как я?

На этом наш разговор ненадолго прерывается, так как он отворачивается, а я не могу понять, какая собака его укусила.

* * *

Сухие ветки трещат в языках пламени, Оуэн сидит ко мне боком, на небе проглядывает силуэт Сиэлин.

Мы поужинали, и я даже рискнула предложить ему свою помощь, но альфа пресёк мою попытку одним коротким отрицательным кивком головы.

И теперь я любуюсь двумя лунами на небе и уверяю себя начать считать звёзды, но глаза не желают слушаться. Они то и дело незаметно поворачивают в сторону альфы, пробегаются по его волосам, в которые так и хочется запустить пальцы и ощутить их мягкость, скользят по линии скул, об которые не страшно потереться кожей лица, останавливаются на ровной линии носа, чей кончик я бы звонко чмокнула, но разе же мне кто позволит…

А еще его этот дурманящий запах, который с каждой секундой все сильнее сводит с ума. Кажется, совсем недавно он дарил чувство абсолютной защищенности, теперь же коварно преобразился и распространяет по телу другие сигналы, наталкивает на иные желания.

Не знаю, связано ли это с тем, что я не пила лекарства или, наконец, полностью успокоилась, перестав быть пленницей мысли «надо спасаться», но с каждым новым вдохом тугой кокон возбуждения все сильнее смыкается вокруг тела. Кожа зудит и горит. Наблюдаю, как мужские руки подбрасывают сухие ветки в костер, а мерещится, будто он кидает их в разгорающееся пламя внутри меня.

Стараясь унять обуявшее нутро и разум наваждение, мотаю головой. Честно борюсь с собой, пытаюсь подумать о чем-нибудь другом, но глаза все так же жадно устремляются на Альфу.

Пожалуйста, посмотри на меня.

Нет, не смотри, нельзя.

Ну почему, — не унимается спрятанный где-то глубоко обиженный голос, — Почему он не возьмёт меня? Почему не сделает своей?

Щипаю себя. Сильно. Без жалости.

Алекс, это ты виновата. Ты хотела, чтобы я стала озабоченной, и, видно, твоя мечта сбылась. Поздравляю, дорогая сестра. Еще немного и я подползу к нему на коленях, умоляя хотя бы обнять свою недо-пару. Можно ненадолго, а можно и долго — похотливая я совсем не против.

Будто почувствовав, что за ним наблюдают, Оуэн поворачивает голову и смотрит на меня. Смущенно отвожу в сторону взгляд. Он меня спас, позаботился, а я… снова его провоцирую.

Плохая-плохая, Дженни!

Как же стыдно и сложно одновременно.

Но отхлестать себя чувством вины не успеваю, он неожиданно оказывается рядом со мной. Смотрит так, что плавятся внутренности и гаснут всякие сомнения.

Секунда.

Вторая.

Сердце начинает бешено биться, ощущается в горле.

Оуэн скашивает взгляд на мои губы и, присев, припадает к ним ртом. Нежно целует каждую, сначала ласку получает верхняя, потом нижняя, а потом альфа уверенно врывается языком. Исследует мой рот, пробует мой вкус. Реальность