Учеба закружила. Во-первых, конечно, это была сама учеба, которая оказалась гораздо сложнее и непонятнее школьной. Лекции, семинары, и что делать – записывать или слушать? Если записывать, то Маринка не успевала ничего понимать из того, что гооврил лектор, а если только слушать, то потом все начисто вылетало из головы. Но, кроме учебы, была еще и просто другая жизнь. Маринке, хоть и со скрипом – слишком близко живет, но все-таки дали место в общежитии. Соседка по комнате, Лена, оказалась очень симпатичной девчонкой, разумной и серьезной, курсом старше. Она объясняла Маринке премудрости студенческой жизни и иногда помогала разбираться в конспектах.

Потом, конечно, был Город, в котором, особенно по сравнению с ее поселком, было столько всего... Она, конечно, бывала в Н-ске и раньше, ну что такое – семьдесят километров на двух автобусах, но тогда она была приезжая, а теперь она тут жила, была своя – и город открылся ей со всех своих тайных сторон. Театр, музеи, концерты – а еще кафе, ночные клубы, дискотеки, бары с диджеями и интернет-кафе... Денег, конечно, не хватало ни на что абсолютно, но Маринке даже необязательно было принимать во всем непосредственное участие, вполне достаточно было пока ходиь по улицам, смотреть на витрины, дышать...

Но даже и это было не главное. Главным было то, что Маринка вдруг оказалась красавицей. Вернее, почувствовала себя ею. На нее – пожалуй, впервые в жизни – стали обращать внимание мальчики.

Зеленоглазая, рыжая – перед началом учебы она постригла волосы до плеч, и те лежали теперь блестящей пышной гривой вокруг лица, в новых джинсах и голубом свитере, счастливая своей новой жизнью, она была полунегласно признана едва ли не первой красоткою факультета, и пользовалась в связи с этим просто бешеным успехом. Мальчики пытались знакомиться с ней везде – на лестнице, в буфете, в общаге, по пути в институт и обратно, на лекциях и между ними... Сперва Марина искренне не понимала, в чем дело, думала, что это просто так принято, но довольно скоро соседка Лена открыла ей глаза.

– Да ты что, Маринка, чумная? – спросила она, когда Марина, не выдержав, плоделилась с ней впечатлениями после одного особенно «урожайного» дня. – Какой там принято? Они просто клеются к тебе, все дела! Их, в общем, даже понять можно.

Марина сперва даже не поверила.

– Да не может быть, Лен. Чего ко мне клеиться, я ж из деревни, а кругом вон сколько девчонок, все такие интересные...

– Ну-ну, – фыркнула в ответ Лена. – И сколько раз, интересно, с той же Катькой, к примеру, на улице люди знакомились? – Катька была девочка из Марининой группы, Н-ская уроженка, умная и «круто прикинутая».

Марина поразмыслила над этим... и поверила Ленке.

Однако скоро и это замечательное открытие стало совершенно неважным, потому что Марина влюбилась. Избранника ее звали Боря, он учился на третьем курсе, и когда он однажды подошел и сел в буфете к Марине за столик, сказав при этом что-то бессмысленно-подходящее к случаю, она взглянула на него и почувствовала, как сердце улетает куда-то в пятки, а в голове дрожит цветной туман.

Это было в четверг на второй неделе ее учебы в институте, а уже в субботу на той же неделе Маринка, не поехавшая на выходные домой, лежала с Борей в сладкой темноте своей общежитской комнаты (Ленка-то как раз на выходные уехала) и думала, что сердце вот-вот лопнет от счастья.

Но жизнь на этом не кончилась, потому что от счастья не умирают, а как раз наоборот – только засверкала с новой силой. Маринка летала на лекции, старательно отсиживала семинары, писала лабораторки – и это была одна жизнь. А после эта жизнь сменялась другой, вечерней – она встречалась со своим Борей, и, если не удавалось найти место для уединений – Ленка часто занималась в комнате по вечерам, а Боря жил с родителями – то они просто шли куда-нибудь гулять – а Город старательно поворачивался к Маринке то одной, то другой своей сверкающей стороной.

Идиллию нарушила месяца через полтора все та же Ленка, оторвавшая однажды воскресным утром голову от подушки – Марина как раз собиралась на загородный пикник куда-то к бориным друзьям. Боря говорил, там огромный дом, где будет полно пустых комнат... Так вот Ленка, приоткрыв сонный глаз и потягиваясь под одеялом, вдруг спросила:

– Ну ты хоть предохряняешься там?

Вопрос застиг Марину врасплох. Не то, чтобы она вовсе не задавалась этим вопросом, она все-таки росла не в лесу, и знала про СПИД и все такое, но, поскольку беспорядочной жизни, по ее мнению, ни она, ни Боря не вели, то она здраво полагала, что к ней эти ужасы отношения не имеют.

– Ну-у, – протянула она в ответ на Ленкин вопрос. – Ну-у, в общем, да.

– И как же, если не секрет? – Не отставала настырная Ленка. Спала бы лучше, чесслово.

– Ну, мы же ведь только мы, то есть – ты понимаешь, – стала объяснять Марина, смущенно подбирая слова. Говорить о сексе в открытую она пока еще не научилась. – Поэтому СПИДа у нас быть не может.

– Да при чем тут СПИД? – отмахнулась Ленка. – Хотя СПИД тоже штука нехорошая. Но я о другом тебя спрашиваю – ты противозачаточное что-нибудь делаешь?

– Ах, это? – облегченно выдохнула Маринка. – Это да, это Боря сказал, чтобы я не думала, он это берет на себя.

Так оно, в общем, примерно и было – после первого раза, когда обнаружилась маринкина полная во всех отношениях невинность в данном вопросе, Боря, довольно хмыкнув, сказал, что, раз так, то она может не волноваться насчет залететь – с первого, да и со второго раза вообще ничего не бывает, а потом он обо всем позаботится. И Маринка, поверив ему в этом месте безоговорочно, как и во всех прочих, ни о чем до сих пор не заботилась. Хотя ленкины вопросы и внушили ей некоторые сомнения.

Оказавшись с Борей наедине в одной из пустых комнат действительно огромного дома, она поделилась своим вновь возникшим беспокойством, на что Боря только рассмеялся и махнул рукой.

– Чудачка. Я ж тебе сказал – все нормально. Ну, сама подумай – с чего тебе залетать, если в тебя ничего не попадает?

Отчасти это соответствовало истинному положению дел, и Маринка, не будучи достаточно подкована теоретически в данном вопросе, сочла за лучшее не заморачиваться. Тем более, что отвлекающий фактор был так силен...

Этим же днем с ней случилось странная неприятность. Она только что выпила довольно большой стакан крепкого коктейля на водке, которыми особенно хвастался хозяин дома. Тошнота наползла прямо тут же, за столом, и Маринка еле-еле успела, незаметно закрыв рукой рот, встать из-за стола и не бегом, чтобы не заметили, но достаточно быстро добраться до ванной. Там, как только она перестала сдерживаться усилием воли, ее фонтаном вырвало прямо в раковину, и долго потом трясло, прежде чем она сумела прийти в себя.

– Господи, это надо же было такой дряни в свой коктейль намешать, – злобно подумала она в адрес хозяина дома. – А может, это у меня от водки?

На всякий случай, чтобы не впасть на будущее в конфуз, она решила в борькином присутствии спиртного не пить. Самому Борьке про инцидент она ничего не сказала.