– Вы. Мне. Соврали, – отчеканил Принц. – Даже если бы вы были заняты спасением своей собственной жизни или любым другим делом государственной важности, я имел бы полнейшее право на немедленный ответ. И я использую это право.

– Вы не задавали вопросов, – заметил Сказочник. – На что я должен отвечать?

Принц чувствовал, что теряет контроль над собой.

– Хотите вопрос? Пожалуйста. Какого черта вы мне соврали?

– Потому что я посчитал это целесообразным с учетом сложившихся на тот момент обстоятельств. Я ответил? А теперь не отрывайте меня от моей работы и, будьте так любезны, возвращайтесь к своей.

Принц оставался сидеть.

– Я не потерплю такого отношения, – заявил Принц своим лучшим королевским тоном.

Сказочник медленно отложил перо, откинулся на спинку кресла и устало потер глаза.

– Вы подписали Контракт? – приглушенно спросил он.

Принц покраснел от бессильной злобы.

Он собрался сказать какую-то резкость, но Сказочник стремительно ударил кулаком по столу. Принц оторопел, как будто этот удар пришелся по нему. Темные глаза напротив жгли его холодным льдом. К нему вернулось давно забытое чувство, когда отец бранил его за дурно выученный урок. Ему категорически не нравилось это чувство.

– Давайте попробуем еще раз, – повторил Сказочник, не глядя на Принца. – Вы подписали Контракт.

Принц не был уверен в твердости своего голоса, а потому просто кивнул.

– Замечательно, – констатировал Сказочник. – Насколько я ведаю, в Контракте ничего не говорилось о том, что предшествовало его подписанию. Он действует независимо от событий, приведших к его заключению и ни в коей мере ими не определяется. Ведь так?

Принц кивнул. В горле по-прежнему было сухо.

– Тогда, используя ваше собственное выражение, «какого черта» вы об этом упоминаете?

– Я… – начал было Принц и тут же закашлялся. Он ненавидел этого Сказочника, ненавидел.

– В таком случае, я предлагаю всем продолжить трудиться, – безапелляционно отрезал Сказочник, и на этот раз их взгляды встретились. Принц понял, что не давало ему покоя со дня их знакомства. Ему не показалось тогда – глаза Сказочника были неправдоподобно узкими и абсолютно черными. Ни зрачков, ни белка – ничего, только сплошная чернильная чернота.

Принц молча кивнул и вышел из Кабинета, изо всех сил стараясь не сорваться на бег. Закрывая за собой дверь, он услышал, как перо за его спиной деловито заскрежетало по бумаге.

Внезапно силы оставили его, и земля заходила ходуном под ногами. Принц облокотился о стену и закрыл глаза рукой. Он ничего не сказал Сказочнику про Альфредо. Да и стоило ли? Чему бы это помогло? Не мог ли весь этот кошмар и правда быть простым совпадением?

Ненависть и усталость разрывали его изнутри.

Голова болела так, как будто он не спал три ночи подряд. Возможно, так оно и было. Возможно и нет. Он не помнил.

Его взгляд задержался на продолговатой мерцающей полосе на полу. Странно. Очень, очень странно, но дверь комнату, где он писал свои сказки, была приоткрыта. Обычно Сказочник сам запускал Принца на работу, но сегодня дверь была не заперта. Принц не стал удивляться этому обстоятельству. У него не было сил. Причины был не важны. Он нуждался в отдыхе, а в комнате был стул. Все остальное мало заботило его в этот момент. Комната ждала его, и он двинулся ей навстречу.

Коридор плавал перед его глазами, словно во время качки на море. Осторожно, нащупывая путь руками для верности, он пробрался внутрь и устало опустился на ненавистный стул. Наверное, он впервые был рад его жесткой спинке и неудобному сиденью.

Принц сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Качка перед глазами стабилизировалась и превратилась в мерное покачивание, но боль не отпустила.

На столе лежала стопка белой бумаги. И каменное перо рядом с ней.

Принц взял перо, повертел его в руках и положил на место. Сегодня о работе не могло быть и речи – голова досаждала ему все сильнее.

Он закрыл глаза. Стало полегче, но спустя мгновения перед его внутренним взором замелькало что-то неясное. Что-то, что приключилось с ним очень давно. Что-то неприятное. Он распахнул веки, но тут же получил новый укол мигрени.

Он снова сбежал от нее в темноту, но образы прошлого моментально возобновили свой шабаш.

Спасения не было. Он не мог больше терпеть, он устал бороться, даже тусклый свет трех свечей причинял ему невыносимые страдания.

Он обхватил лицо руками, надавил ладонями на глаза в абсурдной надежде облегчить боль.

И увидел Батафи.

Шут расхохотался ему в лицо. Принц захотел вырваться и открыть глаза, но Батафи грубо схватил его за виски и крикнул:

– Вспомни! Вспомни меня!

Принц вспомнил.

Он вспомнил туман, вспомнил одинокую ночь рядом с комнатой мертвеца.

– Изабелла, – прошептал он, чувствуя, как по его щеке сползает слеза.

– Я выкинул перо, – спокойно сказал Батафи, не отпуская Принца.

– Прости меня, – прошептал Принц.

– Я выкинул его из окна башни. Оно упало вниз. И пропало в лесу.

– Я бы все изменил, если бы смог.

– Я бессилен.

– Все началось в Галерее? Ведь так? – спросил Принц у пустоты. – Я потерял контроль. Я потерял самообладание. Честь. Изабеллу. И все из-за ревности. И потом я сошел с ума.

– А как же я? – спросил шут.

– Люди не сходят с ума просто так.

– Не сходят. А как же я?

– Все из-за Галереи. Из-за королевского бала. Бал был потом.

– А потом я убил его.

– Это сделал ты?

– Я написал историю. Каменным пером на белесой бумаге. Помнишь?

– Ты сказал, что выкинул его.

– Верно, – согласился шут, – Написал и выкинул. А историю сжечь не смог.

– Так стало быть…

– Стало быть?

– Стало быть, ты не умер?

Шут зашелся визгливым хохотом.

– Я? Не умер? А где же я?

– Я не знаю. Ты… здесь?

– А где это, здесь? – упорствовал шут, расплываясь в улыбке.

– Здесь, это… – Принц задумался. Голова больше почти не болела. Ему сделалось легко. Он осознал, что шут до сих пор не убрал ладони с его висков, но теперь он не давил на них, а лишь деликатно поддерживал его голову, как будто боясь уронить.

Это была минута абсолютной ясности.

– В Саджии, – уверенно сказал Принц. – Мы в Саджии.

Шут захохотал.

– Ты знаешь точно?

Принц засомневался.

– Я помню, как бежал сюда.

Батафи хихикнул.

– Гляди! – торжествующе приказал он, убирая руки от висков Принца.

Все внезапно прояснилось. Точнее, так показалось только на первый взгляд, потому что там, где они находились, вдруг стало молочно-светло. Принц вгляделся и увидел туман.

– Твои глаза! – напомнил Батафи.

– Что с ними?

– Ты закрыл их?

– Точно, – вспомнил Принц. – Открыть?

– Нет,