– Не верил?

– Абсолютно!

– Не верил во что? – потребовал Принц.

Батафи вздохнул.

– Не верил в перо. Не верил в бумагу. Не верил в писателей. Ни во что не верил. И впоследствии твои коллеги несколько раз и очень наглядно показали мне, что я был серьезно не прав. И тогда я принял единственно возможное, как мне тогда думалось, решение. Я сошел с ума.

Принц одарил его недоверчивым взглядом.

– Ах, выше высочество, —улыбнулся Батафи, пожимая плечами, – вы же помните мои последние дни. Пусть мое нынешнее обличье не сбивает вас с толку. На протяжении большей части нашего с вами знакомства я был на удивление не в себе.

Принц вспомнил Батафи-шута. Вспомнил его вороватое поведение, неясную репутацию, вспомнил его роль в собственном грехопадении.

– Почему ты вел себя именно так? – спросил он, морща лоб в попытке примирить образы двух людей: бесноватого шута в нелепом наряде и модного, уверенного в себе господина.

– Потому что людям свойственно совершать глупости, – вновь пожал плечами Батафи. – Потому что я вжился в новую роль. Потому что… Потому что! Тысячи потому что, и ни одно из них меня не оправдывает. Но я все еще могу кое-что поправить. Я могу подсобить тебе.

Принц кивнул.

– И ты советуешь мне сделать тебя героем моей новой сказки.

– Именно, – согласился Батафи. —Посуди сам, описание моих злоключений никому не навредит, ибо я и без того уже умер. Несомненно, ты мог бы выдумать историю из ничего, я не сомневаюсь в силе твоего воображения. Но где гарантия того, что тебе это удастся? Где гарантия того, Сказочник примет твою работу?

– Он может не принять? – насторожился Принц.

– Запросто!

– Я не помню, было ли что-то на этот счет в Контракте, – признался Принц. – Он всегда успокаивал меня, беспрекословно принял даже такую короткую сказку, как про Изабеллу.

– А ты не боишься, что под конец вашего сотрудничества он найдет твои усилия недостаточными? Ты, как я вижу, не очень внимательно изучил документ. А что, если тебе будет не хватать нескольких страниц до общего количества?

– Он подчеркивал, что размер произведений ничего не значит! – возмутился Принц.

– Отдельных, – заметил Батафи, – но не всех вместе. А ведь есть еще и долг. Ты не высчитывал, сколько слов тебе надобно написать?

Принца бросило в холодный пот.

– Я не помню такого пункта. Хоть убей!

– Ничего удивительного, – мягко успокоил его Батафи, – ситуация более чем знакомая. Он умеет заговаривать зубы и формулировать контракты таким образом, что даже самые внимательные авторы пропускают в них много важного. Я и сам использовал кое-какие грязные приемчики, но до этого виртуоза мне всегда было далеко. Он непревзойденный мастер своего ремесла.

– Я все же не могу поверить в то, что столь важная деталь прошла мимо меня, – сокрушался Принц. – Какая это статья? Какой пункт?

– Ты найдешь ее, – многозначительно прервал его Батафи. – А пока слушай! Истории моей жизни хватит на один хороший роман. Рассчитай свои силы, и безотлагательно приступай к его написанию. Потом принимайся за долг. Но помни, что ты должен для начала разделаться со своим основным обязательством. Ступай домой и жди вестей. Скоро на твое имя поступит письмо. Это будет моя исповедь. Небольшая, но сложно передать больше, будучи по ту сторону могилы. Изучи ее и распоряжайся ею на свой вкус. Помни, что Сказочник никогда не дозволит тебе приносить материалы с собой. Продумывай каждую главу дома и приходи на работу с пустыми руками. Этого должно хватить.

– Я… благодарю тебя!

– Пока не за что меня благодарить, – возразил Батафи. – Работа только начинается. Ты должен жить этим романом. Только когда будет поставлена последняя точка, я смогу сказать, что моя помощь была ненапрасной. Ступай с миром, Принц, и напиши эту книгу. Открой глаза!

Прежде, чем Принц успел что-либо возразить, мир снова заполнился серебряной дымкой тумана. Он на мгновение провалился в черноту, а затем, повинуясь неведомой силе, словно вынырнул на поверхность из темных вод. Его глаза открылись. Он сидел за своим рабочим столом, а напротив лежало каменное перо.

Роман и бегство

Добравшись домой, Принц первым делом бросился за Контрактом и внимательно перечитал его. К своему ужасу, он обнаружил, что Батафи был прав. В одном из, на первый взгляд, совершенно посторонних пунктов, был вскользь упомянут некий «общий необходимый объем создаваемых произведений». И он был велик. Он претендовал на целую книгу.

Этот пункт приводился в отрыве от более уместного участка документа и предательски прятался среди вороха ненужных формальностей и повторений. Принц наверняка каждый раз пропускал эти абзацы, априори с ними соглашаясь.

Но делать было нечего.

Между тем настала поздняя осень. Две небольшие сказки и миллион забот съели целых шестьдесят дней, и теперь Принцу предстояло одолеть целый роман. На первый взгляд, остававшихся девяти с лишним месяцев вполне хватило бы даже самому нерасторопному литератору. Но было сразу несколько препятствий.

Во-первых, несомненно, деньги. Контракт предусматривал хитрую систему, в соответствии с которой Принца ожидало вознаграждение за каждую из завершенных работ. Еще до разговора с Батафи он не очень-то бережливо относился к деньгам, выплаченным ему за две предыдущие сказки. Теперь его финансовое положение было весьма незавидным, и он экономил на всем.

Принц мог бы поступить хитрее. Он мог бы написать еще одно небольшое произведение, тем самым обеспечив себя на зиму, а затем взяться за роман. Но это отнимало у него мечту об Изабелле.

Пусть Принц и содрогался от одной мысли о том, что герцогиня будет работать на Сказочника, сердце все равно умоляло его не терять свой последний козырь. Надежда была и так слишком эфемерна.

Кроме того, его муза всецело сосредоточилась на истории Батафи и отказывалась отвлекаться на что-либо другое. Повинуясь суеверию, свойственному многим творцам, Принц уверился, что любая посторонняя мысль непременно спугнет и без того капризное вдохновение. Он решил посвятить себя роману.

Вторая проблема была несколько заковыристее.

Как и было обещано Батафи, вскоре после их разговора Принц получил небольшую папку. Кто-то просто подбросил ее под дверь и скрылся, отрывисто постучав. Принц даже выбежал на улицу, все еще прижимая документы к груди, но таинственный курьер уже успел затеряться в толпе. Принц перестал удивляться подобным вещам. Он просто отнес папку в комнату и открыл ее. В глубине души он надеялся обнаружить в ней готовый конспект для будущей книги, но его поджидал сюрприз иного рода. Какой?

Здесь я вынужден оговориться.

Видишь ли, Принц так и не сознался мне. Увы!