Ладно, возможно, не только в этом доме слуги умеют читать и писать. Действительно ли Катриона была исключением? Или она солгала?

Я откашливаюсь.

— Я не помню, почему решила скрыть это. Наверное, думала, что притворяться выгодно. Как заметил доктор Грей, у меня ужасный почерк, и если бы вы попросили меня писать для вас письма, как это делала бы горничная…, - я запинаюсь, понимая, что мое оправдание становится еще более нелепым с каждым словом.

— Я не знаю, что мне думать, — говорю я наконец.

— Ты только знаешь, что из-за травмы головы ты едва помнишь себя прежнюю и чувствуешь себя совершенно другим человеком.

— Да. Именно так.

Она складывает руки на столе.

— Ты знаешь, где я была сегодня, Катриона? Консультировалась с экспертами в области неврологии. Мой брат может быть медиком, но работа мозга его не интересует. Ну, только если этот мозг не разбрызган вокруг мертвого тела. Он, несомненно, прочитал какую-то журнальную статью об изменениях личности из-за травмы головы, и поэтому решил, что это объясняет твое изменение, потому что это удобно.

Она постукивает по богато украшенной деревянной шкатулке.

— Вот что мой брат любит делать с неудобными и несущественными проблемами. Собирает их в коробку и отбрасывает в сторону, чтобы сосредоточиться на значимых вещах. Его служанка стала другим человеком? Это странно, но она по-прежнему наполняет его чашку кофе и убирает его дом, так что это не имеет значения. Она вдруг научилась читать и писать? Тоже странно, но теперь она умеет делать заметки, а это весьма полезно. Однажды, когда мы были детьми, я решила разыграть его. Каждый день я что-то передвигала в его комнате по ночам. Я планировала обвинить в этом призраков. Вот только мой брат не обращал внимания на передвинутые предметы, пока я не вытащила его комод на середину комнаты, и он не ударился об него ночью. Хотя он и замечал, что предметы перемещаются, но пока они не причиняли ему неудобств, он предполагал какую-то логическую причину и продолжал жить дальше. Хью шутил, что даже если бы Дункан обнаружил, что это призраки, он бы только обработал эту информацию и продолжал жить дальше, пока они не причиняли ему беспокойства.

Я ничего не говорю. Я знаю, к чему все идет, и не тороплю события. Я слишком занята тем, чтобы придумать, как из этого выпутаться.

— Мой брат считает, что травма головы — это логичное объяснение, поэтому он аккуратно засунул это в коробку и пошел дальше. Он не видит ничего плохого в том, что у нашей служанки появилась новая личность, если она будет гораздо более удобной. Но я вижу вред, Катриона, потому что я вижу обман. Ты что-то замышляешь. Я не хотела безосновательно обвинять тебя, поэтому проконсультировалась с экспертами, и все они заверили меня, что то, что я описала — невозможно. Ты ударилась головой. У тебя не было реальных повреждений мозга, не тех, которые наблюдаются при изменении личности. Проще говоря, ты лжешь.

Я молчу. Мне нужно время, чтобы переварить это обвинение, успокоится, прежде чем дать ответ. Когда это происходит, я медленно говорю:

— Возможно ли, мэм, что хоть я и обманываю вас, то мои мотивы безобидны? Если моя встреча со смертью заставила меня осознать…

— Неправильность своих поступков, и теперь ты раскаиваешься и стала другим человеком? Как Эбенезер Скрудж после встречи с тремя рождественскими призраками?

— Понимаю, что вы смеетесь надо мной, мэм, но я действительно хочу стать лучше, и, возможно, хотела бы забыть, кем была раньше. Я просто пошла неверным путем, пытаясь переложить все на травму головы.

— Значит, это правда? Что это новая Катриона Митчелл? А не личина, натянутая на себя, чтобы казаться хорошей?

Я хмуро смотрю на нее.

Она откинулась в кресле.

— Ну же, Катриона. Ты считаешь меня настолько наивной? На тебя напали в Грассмаркете, где тебе не следовало находиться. Я была в отпуске, и ты воспользовалась этим. Ты ввязалась во что-то, что едва не привело тебя к смерти. Когда ты очнулась, ты испугалась, что мой брат выставит тебя прочь. А если нет, то уж точно, когда я вернусь. Возможно ли, что ты исправилась? Переломный момент после возможной смерти? Да, но ты представляешь нам почти неузнаваемую Катриону. Воспитанную, но не заискивающую. Уверенная в себе, но не надменная. Умная. Трудолюбивая. Уважительная по отношению к миссис Уоллес. Добра к Алисе. И вместо привычного отвращения к работе на гробовщика, ты проявляешь большой интерес к его занятиям, даже читаешь переведенный труд тринадцатого века о его работе.

— Я читала потому что мне было интересно.

— Это не ты, Катриона. Если только ты не сможешь доказать существование подменышей. Человеческая девушка, которая изгнала своего двойника-фею и вернула себе свое законное место.

— Я…

— Ты пробыла здесь достаточно долго, чтобы оценить, какую девушку мы больше всего хотели бы видеть в нашем доме, и ты призвала свое воспитание и образование, чтобы стать ею. Вот и все.

— Это не так, мэм.

— Нет? Это новая Катриона, да? Не травма мозга, а трансформация? — она не дает мне времени ответить. Смотрит мне в глаза и говорит: — Тогда верни мой медальон к утру, или начинай паковать чемоданы.

Глава 18

Я сама виновата. Попалась. Айла раскусила мое вранье о травме головы. Она все поняла, а я, торопясь исправить это, загнала себя в ловушку. Есть только один способ выбраться из этой неразберихи.

Найти медальон.

Ранее сегодня я спросила у Саймона название ломбарда Катрионы. Он не знал, но Давина знала. Она предложила мне двадцать минут своего времени за «соверен», который, кажется, равен фунту. Я думаю, что это большие деньги, но они есть у Катрионы. Я могу использовать их, чтобы купить информацию о Катрионе и узнать название ломбарда. Затем буду молиться, чтобы медальон остался в лавке, и использую незаконно нажитые деньги Катрионы, чтобы выкупить его.

Я верю Айле. Как и ее брат, она кажется мне человеком слова. Она говорит, что оставит меня, если я верну ей медальон, и я верю, что так и будет. Это не значит, что она поверит, что я начала жизнь с чистого листа, но она даст мне время, необходимое для того чтобы доказать свои намерения.

Когда я только появилась здесь, я была уверена, что правильно оценила ситуацию. Я делала оценку, основываясь на каждом фильме о викторианской эпохе, который когда-либо видела, каждой книге, которую когда-либо читала. С первого взгляда у меня