class="v">Увы! Напрасно деве гордой

Я предлагал свою любовь!

Ни наша жизнь, ни наша кровь

Ее души не тронет твердой.

Слезами буду только сыт,

Хоть сердце мне печаль расколет.

Отныне хер мой только ссыт

И дырок хладных не неволит.

1825, 1985

КЮХЕЛЬБЕКЕРУ

Во дни тревог, во дни глухих гонений,

Как брат, Вильгельм, ты дорог мне.

Да сохранит тебя твой добрый гений

Под бурями и в тишине.

1825, 1985

И Я БЫ МОГ КАК ШУТ НА

три варианта

1

И я бы мог, как шут на святки,

В мороз под барабанный бой

Сплясать в петле перед толпой.

На эти пляски люди падки.

Пусть будет весело народу,

Лишь мог бы кто-нибудь сказать:

«При жизни никому в угоду

Покойник не умел плясать».

2

(отрывок)

И я бы мог как мрачный шут…

Представь, за несколько минут

Перед толпой блядей и пьяниц

Сплясал я свой предсмертный танец.

Паяцем я перед дворцом

Качаюсь – на закат лицом…

Палач из петли вынул тело

И тут же площадь опустела.

А ночью все укрыла мгла.

Старуха, крадучись, пришла.

И продает ей сторож ловкий

На счастье мой кусок веревки.

3

И я бы мог, как шут на праздник,

Сплясать вам русскую в петле,

Зане у Власти на земле

Есть много развлечений разных:

Бичи, колеса, топоры,

И гильотина, и гаррота…

Все это дремлет до поры

И терпеливо ждет кого-то.

1826, 1985

(ОПИСАНИЕ ЧЕРНОВИКА)

«Справа – рукопись „Полтава‟…»

Справа – рукопись «Полтава»,

Слева, ну совсем не дело,

Виселицу начеркала

Непослушная рука.

А вверху наглядно, крупно:

Сам себя повесил смело

С неизвестным совокупно

На листке черновика.

«Символы верности любя…»

Н. А.

Символы верности любя,

Она супруга почитает. —

Когда бывает у тебя,

Кольцо снимать предпочитает.

1827, 1985

ЧЕРНОВИК – ВОССОЗДАННЫЙ

Проснулся я – последний сон

Исчез – и нега улетает

Не озарялся небосклон

Еще Петрополь почивает

Но обступили уж меня

Толпой докучной в изголовье

Заботы будущего дня

И пересуды и злословье

Не про себя ль

Пора пора остепениться

          тридцать лет

И это грустная

Отвыкну от вина и карт

          и чинных

Мой поседелый бакенбард

          в гостиных

Нет!        заря

          задором

И буду жив благодаря

Моим врагам и кредиторам

1828, 1985

НАДПИСЬ НА ФОНТАНЕ

Сей белокаменный фонтан,

Стихов узором испещренный,

Сооружен и изваян

Руками верных мусульман

На почве, солнцем прокаленной.

Железный ковшик здесь висит,

Надежной целью прикрепленный.

И надпись древняя гласит:

«Кто б ни был ты, пастух простой,

Рыбак иль путник, утомленный

Дорогой пыльной и пустой,

Приди и пей».

-– –

-– – – –

—– – –

—– – –

—– – –

—– – – –

—– –

—– – –

—– – – –[7]

1829, 1985

«Когда так нежно, так сердечно…»

Когда так нежно, так сердечно,

Так радостно я встретил вас,

Вы удивилися, конечно,

Досадой хладно воружась.

Вечор в счастливом усыпленьи

Я к вам желаньем воспарил,

Мое живое сновиденье

Ваш милый образ озарил.

С тех пор с волнением, слезами

Мечту прелестную зову.

Во сне я осчастливлен вами —

И благодарен наяву.

1829 (?), 1985

(ОПИСАНИЕ ЧЕРНОВИКА)

«У Онегина в бюваре…»

У Онегина[8] в бюваре

Позабыт листок почтовый:

Цифры, хвостики, крючочки

Не разгаданы досель.

И – цветок на обороте

Бледно-желтый и лиловый,

Из Тригорского, наверно,

Эта память – акварель.

«Два чувства дивно близки нам…»

1

Два чувства дивно близки нам,

В них обретает сердце пищу:

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

Животворящая святыня!

Земля была б без них мертва,

Как пустыня

И как алтарь без божества.

2

Два чувства близки нам,

В них обретает сердце

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

Животворящая святыня!

Земля была б без них мертва,

Как без оазиса пустыня

И как алтарь без божества.

1830

3

(комментарий)

Я дописал, пожав плечами,

Недостающие слова

И тут заметил, что вначале

Слова исчезли – сразу два.

Теперь боюсь, что если снова

Восстановить их на листке,

Вдруг не окажется ни слова

На пушкинском черновике.

1985

БАЛЛАРА

Ночь тиха, в небесном поле

Блеще Веспер золотой.

Старый дож плявет в гондоле

С догарессой молодой [9].

– Спой нам, Пьетро, баркаролу

Иль баллару, например! —

Но, потупя очи долу,

Лодкой правит гондольер.

Воздух полн дыханьем лавра,

С лодок музыка звучит,

Дремлют флаги бучентавра,

Море темное молчит.