что вам пришлось присесть… как бы это… на несколько грязные камни. Но, уверяю, это исключительно для вашего блага, сударь! До новых встреч!

И я пошёл себе, совершенно уверенный, что на ближайшие полчаса я избавлен от этого дурака. А кто он, как не дурак, если позволяет своему противнику нырнуть себе подмышку? Я бы не позволил. Я бы был начеку. Очень надеюсь, что такая простая мысль и его посетит, когда он немного придёт в себя. И тогда он трижды подумает, нужно ли ему затевать со мной ссору?

Кстати, про картину я заметил не для того, чтобы позлить или принизить беднягу. Это я так ненавязчиво напомнил про художника Александре. А то, мало ли?..

И действительно, через полчаса ко мне пришёл не Максимилиан, а Александра. Выгнала суетящихся Матье и Одиль, и присела за стол. Нахмурилась.

— Андрэ, друг мой… Признаться, я долго раздумывала над вашей… э-э-э… миссией, и у меня не сходится! Давайте разберёмся?

— Давайте… — вздохнул я, — Но, сами понимаете…

— Понимаю! — заверила Александра, — И всё же! Вот смотрите: положим, вы добьётесь нового возвышения папы авиньонского. В ответ он сумеет убедить англичан оставить Францию в покое… Иначе, не представляю, чтобы дядюшка Леон, отец Катерины, дал бы вам рекомендации… И куда же тогда направят англичане свою агрессию? На Пруссию? Точнее, на Пруссию, Померанию и Помералию? Авиньонскому папе это, может, и выгодно: тевтонские крестоносцы не признавали его папой… но в чём радость самим тевтонцам⁈ В том, что помимо поляков, им придётся отражать английскую агрессию⁈

— Э-э-э… а почему вы решили, что английскую агрессию будут отражать тевтонцы? — небрежно спросил я.

— Поляки!!! — прояснилось лицо Александры, — И в самом деле, поляки, почти отвоевавшие Прусские земли, встретив английские отряды, совсем не обрадуются!

Нет, я вообще-то имел в виду, что Орден наймёт рыцарей на стороне… но идея Александры мне нравится даже больше!

— Итак, англичане и поляки начинают войну за Пруссию… Понятно, для чего это надо англичанам. Отрезать континентальную Европу от моря и организовать базы для дальнейшего вторжения… да хоть, опять же, во Францию. Понятно, для чего это надо полякам… не зря они воевали за эту землю с Орденом… но для чего это Ордену? Чтобы расширить свои земли в Добжинской земле? Слабая компенсация, прямо сказать…

Может, Катерина и придумала бы достойный ответ. Мне в голову ничего не пришло. Поэтому я попросту загадочно улыбнулся.

— Жемайтия!!! — ахнула Александра, — Ну, конечно! Как же я сразу… Поляки завязнут в войне с англичанами, а литовцы останутся без союзника! Да, я знаю, что польский король Владислав Ягайло — родной брат литовскому королю Витовту… но, когда собственное королевство под угрозой, тут не до братской помощи! А крестоносцы вполне способны разбить каждое из королевств по отдельности! И это было бы местью за поражение в Грюнвальдской битве!

Итак, крестоносцы наносят удар по Витовту и расширяют владения в Жемайтии… тем самым отрезая от берега Балтии земли русинов… А это значит… это значит, что они захватывают в свои руки торговлю стратегическими товарами! Лес, пенька, воск… это же всё наполовину, если не больше, идёт из земель русинов! Да, конечно, они могут продолжать торговлю и с Польшей… обозами. Ха! Один корабль может вместить в себя десятки обозов! Сокращая время торгового оборота и накладные расходы. Да ты ещё попробуй отправить обоз весной или осенью, во время распутицы… а кораблю без разницы времена года! И крестоносцы будут в этом деле монополистами… О!!! Великое слово: монополия!!! Это же любые пошлины, любые!! И русины будут вынуждены платить! Вы знаете, Андрэ, что у русинов нет своих залежей драгоценных металлов? Что свои монеты они не чеканят, а перечеканивают из иностранных денег? Им жизненно необходимо иметь иностранные деньги! Они будут готовы торговать за такую малую выгоду, что… крестоносцы озолотятся! А значит… а значит, будут готовы к новой войне! Я уже говорила, что тевтонцев смогли победить только объединённые силы поляков и литовцев. Порознь они проиграют. И это значит… месть! Месть полякам от тевтонского Ордена! Крестоносцы сокрушат Владислава Ягайло!

А что же англичане? А англичане, зажатые на узкой полоске земли между Францией, Германией и Тевтонским Орденом… да ещё если авиньонский папа объявит против англичан крестовый поход… Уф-ф! Воистину, дьявольский план!

Итак, крестоносцы дают папе деньги, папа нанимает армию и возвращается с триумфом в Авиньон… Созывает Вселенский собор, где призывает европейских монархов к объединению против англичан, одновременно папские легаты намекают английскому Генриху Четвёртому, что не будут возражать, если тот перенесёт свои амбиции на Пруссию… а там всё, как по маслу! И крестоносцы ни при чём! Они просто захватили Жемайтию и половину Польши. Но они действовали сообразно обстоятельствам, а вовсе не агрессоры! Мало того, ещё и папа авиньонский будет у них, словно ручной! С его-то расписками в получении крестоносного золота! Ещё раз повторю — дьявольский план!

Я сидел, скромно глядя в потолок и показательно молчал. А про себя думал, ну ничего себе я гений! Я в состоянии перекраивать всю политическую карту Европы! Кто бы мог подумать⁈ Впрочем, это всё ерунда. Когда я завладею волшебным рубином… к чему будут все эти политические карты? Все люди станут братьями. Богатыми, здоровыми, щедрыми и добрыми братьями. И зачем тогда какие-то политические границы? Пф-ф!

Перед ужином зашла Катерина и предложила обсудить визит к папе.

— А не прогуляться ли нам? — предложил я, выразительно оглядывая помещение.

— Да ты что⁈ — вытаращилась на меня девушка, — Думаешь, что нас подслушивают? Кто⁈ Нет, я конечно, знаю, что здесь предусмотрена такая система, слава Богу, всю жизнь в этом замке провела, но кому в голову придёт подслушивать НАС⁈

— Мало ли… — отвёл я взгляд, — Может, и никому. Но вопрос так серьёзен, что я бы перестраховался!

— Ну, пошли, — пожала плечами Катерина, — Перестраховщик…

Я пересказал ей наш разговор с Александрой, и мы долго и подробно обсуждали как, какими словами, и к чему именно я буду склонять авиньонского папу Педро Мартинеса де Лýну, арагонца по рождению, после избрания его папой, принявшего имя Бенедикта Тринадцатого. В этой плодотворной беседе у нас и прошло время до ужина.

А за ужином случился очередной казус. Нет, я сидел себе, скромно, никого не трогал, пил и кушал умеренно, так нет же! Опять!

— Джастин! — небрежно обернулась Александра к дородному мужчине, по всей видимости,