И закашлялась, вытирая слезы. И пока обеспокоенный Калужкин, вскочив из-за стола, подбежал к маленькой раковине в глубине кабинета, где Шварц всегда мыл руки, налил в опустевший стакан воды и вернулся с ним к Броне, она не выдержала: вся напускная легкость вышла из нее, как из воздушного шарика. Она закрыла лицо руками и беззвучно заплакала. Сквозь неплотно сомкнутые пальцы она видела потертые ботинки стоявшего в явном замешательстве рядом с ней Калужкина, а потом он вдруг опустился перед ней на колени и медленно отвел ее мокрые ладони от лица, сжал в своих.

— Бронечка, голубушка, я не мог. Я вынужден был отказаться, пойми…

Она покачала головой, шмыгнула совсем по-детски носом:

— Господи! Да как я могу что-нибудь понять, если вы мне ничего не рассказываете?!

Это был профессиональный провал. Если брать в расчет историю с актрисой Алисой и тележурналистом, уже третий по счету. Бог, конечно, любит троицу, но конкретно в его карьере такое было впервые. А уж про Машу и говорить нечего. После того как Надежду Шварц отпустили под аплодисменты публики прямо в зале суда, Маша ходила как заторможенная, беспрестанно прокручивая в голове все имевшиеся у них улики. И если Андрею было свойственно в беседах с собой, любимым, постепенно себя успокаивать, базируясь на банальном «бывает» и «в следующий раз такого не допущу», то для Маши фиаско было внове, и ела она себя поедом, по кругу, упрекая даже в том, в чем и виноватой-то быть не могла. Впрочем, надо сказать, даже Андрей не мог избавиться от отвратного послевкусия — по поводу и без повода вспоминая, как Надежда Шварц в сопровождении торжествующего адвоката проходила мимо них к выходу. Тот самый миг, когда, усердно глядя в пол и скорбно сжав губы, она вдруг улыбнулась уголком безупречно очерченного рта. Улыбнулась специально для них, двух олухов. Она выиграла эту партию, Черная Королева.

— Она — убийца. — Маша перебирала выложенные на прилавке вещи: целью их визита в магазин было обновить его пообтрепавшийся гардероб. Впрочем, кого он обманывал? У него никогда и гардероба-то не было. — Как тебе это?

— А? — Переход был внезапным: Маша держала перед ним футболку с воротничком. Белую, с синей и красной полосой. Он пригляделся — футболка выглядела неопасной. Но на всякий случай спросил:

— А тебе нравится?

— Мне — да. — Маша смотрела на него выжидательно. — Берем?

Андрей выудил ценник, болтающийся снизу. Брови его поползли вверх:

— Сколько? Вот за такую футболочку?

— Это поло, а не футболка, — сказала наставительно Маша и, глядя на его непонимающее лицо, рассмеялась. — Неважно. Мне кажется, тебе пойдет.

Андрей покорно кивнул.

— Надо еще джинсы. — Она подошла к стене, к которой, как коллаж в каком-нибудь музее современного искусства, были прикноплены разнообразные штанцы: от светло-голубых до индиго. Маша повернулась, оглядывая зал в поисках продавца, и тот мгновенно появился, как черт из табакерки: высокомерный глистообразный парень лет двадцати. — Вы не покажете мне модели на этого молодого человека? — спросила Маша.

— Широкие, узкие? — с готовностью кивнул глист, а Андрей с легким раздражением подумал, что вот такие, модные, с зализанными волосами хлыщи на него обычно вообще внимания не обращают в магазинах, тогда как на Машу…

— Узкие. — Маша с полминуты разглядывала модели, выложенные перед ней услужливым юношей, а потом выбрала три штуки и сунула их в руки Андрею: — Вот. Иди примерь, — сказала она.

А продавец кинулся вперед:

— Пойдемте, я вам покажу, где кабинки.

Футболку Андрей надел сразу, первые же джинсы забраковал.

— Они с дырками, — вышел он под Машины критические очи и сунул палец в дырку на коленке для наглядности.

— Они — модные, — строго заметила Маша.

— Плевать. Дырки я смогу себе сделать сам. С помощью Раневской. Или просто — упаду.

— С чего это вдруг ты упадешь? — подозрительно посмотрела на него Маша.

— Ну как? — подмигнул ей Андрей. — Паду перед тобой на одно колено и…

— Ладно, — сдалась она. — Иди примерь другую пару.

Вернувшись в примерочную, Андрей в глубокой задумчивости взглянул на себя в зеркало и вздохнул: «Она не хочет за тебя замуж. Да и кто бы захотел?»

Он влез в следующие джинсы и снова вышел продемонстрировать результат. Рядом с Машей теперь стоял давешний продавец. Взглянув на Андрея, они переглянулись со смыслом.

— М-да, а говорят, не одежда красит человека, — меланхолично заметил глист.

— Мы берем, — ответила ему Маша. — Пойдем прямо так. Запакуете нам старые вещи?

А в очереди в кассу она повернулась к нему с таким озабоченным видом, будто забыла кошелек:

— Зачем, скажи на милость, параноидальному шизофренику уничтожать архив ученого-генетика?

Андрей, не удивившись вопросу, пожал плечами:

— Потому, что об этом просила «его Королева»?

— Хорошо, — кивнула Маша. — Но зачем это было Наде? Согласна, она много умнее своего верного паладина, но в генетике тоже ничего не смыслит.

Андрей дал кассирше карточку, с тоской посмотрел на сумму, высветившуюся в окошечке картоприемника:

— Мне точно идет?

Маша кивнула, явно уже вся в своих мыслях. Андрей покорно нажал код:

— Может, просто хотела уничтожить дело его жизни? Чистая ненависть?

— Может, — согласилась Маша, выходя на улицу. — Но все равно в расследовании торчит этот хвост с детективом, которого нанял Шварц. Зачем ему детектив? Что за инициалы? — Маша возмущенно нахмурила брови. — Вся эта история с особым контролем, журналистами, рвущимися внутрь Петровки, вся эта спешка, только бы побыстрее доставить и начальству, и прессе пойманного убийцу. И что в результате? — И, не дождавшись ответа, наконец подняла на него глаза. Андрей стоял посреди тротуара и ждал: не зря же он так мучился и так потратился?

— Дорогие вещи тебе к лицу. Ты очень красивый, — сказала ему Маша, улыбнувшись. — Просто даже неожиданно.

— Последнюю фразу могла бы и опустить. — Андрей взял ее за руку и притянул к себе.

Странное место для шутинга. Вот что подумал Елисей, когда получил СМС от Толика. Да еще с нового телефона. Хотя, уже в машине, прикинул — логично. Сейчас все поголовно тащатся от вампиров, оборотней и всякой потусторонней мрачной фигни. Тетка одна, гримерша, ему однажды объяснила: всем нужны красивые любовные истории. А из счастливой любви таких не слепишь — чего там описывать? Он любит, она любит — тут и сказке конец. Нет, перед героями надо ставить непреодолимые препятствия, чтобы медленно, но верно — под вздохи сентиментальных дурочек — они воссоединились в конце романа на пятьсот страниц. Однако в современном мире осталось слишком мало препятствий, объясняла гримерша, накладывая ему светлый тон на лицо и обводя глаза черным. Пропасти между сословиями уже не существует. Разный цвет кожи или, напротив, один пол тоже особенно никого не смущают — любитесь себе на здоровье. Вон у Анны Карениной проблема — нелюбимый муж не дает развода — растянулась на толстенный том. А сейчас? Да за секунду разведут, а не разведут — живи со своим Вронским, никто не осудит. И тут, в этом обществе вседозволенности, где, казалось, уже не осталось амур эмпосибль, появились странные существа — красивые, бледные, с черными кругами под глазами и ярким ртом. Вампиры. Вот с ними-то девушки из американской глубинки и стали играть в невозможную любовь.