– Ни хрена себе, – сказала Эмити.

– Не смотри, – велел Джеффи.

Но черепа были повсюду. Куда ни глянь, все равно упрешься взглядом в эту мрачную коллекцию, а зажмуриваться в подобном месте – не самый лучший вариант.

Джеффи развернулся, обвел глазами вестибюль, взглянул на соседние двери, посмотрел на улицу. Ночь уже не озарялась всполохами мягкого пурпурного света, но это не значило, что за дверьми гостиницы стало безопасно. Что-то приближалось. Пульсирующий гул сменился звуком, похожим на вой двигателей тяжело груженного самолета, идущего на посадку.

Не убирая пистолета, но спрятав ключ ключей в карман, Джеффи схватил дочь за руку:

– Представь, что это Хеллоуин на ферме Нотта или в Диснейленде. Все ненастоящее, а черепа сделаны из пластмассы.

Ясно, что ей – как и ему – не удастся себя обмануть и бог ведает какой отпечаток это зрелище оставило на ее психике, в ее душе, но Джеффи попросту не знал, что еще сказать.

Они пробежали мимо черепов и выскочили в коридор, ведущий к лифтам. За лифтами были просторные туалеты. Там-то Джеффи и собирался вернуться в родной мир: ранним утром, в двадцать минут четвертого, в туалете не будет ни посетителей ресторана, ни новоприбывших жильцов.

Он распахнул дверь мужской уборной, вошел и втащил за собой Эмити. Луч фонарика осветил помещение, и он, и Эмити содрогнулись оба, увидев очередную коллекцию трофеев: не черепов, но человеческих позвоночников. Запредельная жестокость, порождение больного сознания. Уму непостижимо, кто вообще мог такое сотворить. Повсюду, в каждой кабинке были голые позвоночники, искривленные самым причудливым образом. В зале черепов Джеффи не почувствовал дурного запаха, но здесь было нечем дышать. Оболочки спинного мозга, серое и белое вещество разложились, вытекли сквозь промежутки между позвонками и покрыли весь пол от края до края, создав благодатную почву для бесформенных колоний зловонной черной плесени.

– Господи, прости меня, прости, – запричитал Джеффи и вытащил девочку обратно в коридор.

Луч фонарика лихорадочно метался по хитросплетению бесчисленных позвоночников, напоминавших замысловатый инопланетный организм. Казалось, сейчас он вздрогнет, придет в движение и набросится на тех, кто осмелился нарушить его покой.

Открывать дверь женской уборной Джеффи не рискнул: наверняка там тоже позвоночники, а то и что-нибудь похуже. Пожалуй, под каждый тип трофеев – руки, ноги, грудные клетки – здесь отведено отдельное помещение. Кто же освежевал убитых, снял мясо с костей? Или все это было сделано, когда жертвы были еще живы? Кто разобрал тела на составные части? Кто выварил тысячи черепов до белоснежного цвета, чтобы устроить эту выставку в фойе?

У дверей гостиницы раздался грохот. Отсюда не было видно, что там происходит, но Джеффи понял: их вот-вот настигнут.

Сердце его стучало так, словно хотело достучаться до небес.

Прижав к себе Эмити, он думал лишь об одном: нужно убраться с глаз долой. Выйти наружу и посмотреть, что там за оживление? Черта с два. Итак, первый этаж отведен под коллекцию костей. Допустим, второй и третий тоже, но гостиница семиэтажная. Значит, нужно двигать наверх.

– К лестнице, – сказал он.

Эмити бросилась к двери с соответствующей пометкой. Джеффи не отставал.

Он знал, что люди способны на самые немыслимые злодейства, но эта безумная экспозиция попросту не могла быть делом рук человеческих. Выдержать такой накал ненависти в течение столь длительного времени? Исключено. Ни один мужчина, ни одна женщина на такое не способны. Чтобы убить и переработать столько тысяч – а то и миллионов – людей, нужен целый легион социопатов. Следовательно, все это сделал не человек. Но кто? Джеффи надеялся, что они с дочерью сумеют сбежать отсюда, прежде чем узнают ответ на этот вопрос.

Они поднялись на четвертый этаж. Здание было старое, строили в те времена как для себя, поэтому ступеньки были не металлические, а бетонные. Взбираясь по лестнице, Джеффи и Эмити не слышали ничего, кроме собственного шумного дыхания.

Пожарные двери на всех этажах были распахнуты, доводчики сняты или сломаны. Коридор четвертого этажа оказался поуже, чем в современных гостиницах, а серовато-зеленый ковер был заляпан какой-то гадостью. Хорошо хоть не кровью.

Двери по обе стороны были раскрыты, словно здесь провели тщательный обыск. Проходя мимо комнат, Эмити светила в них фонариком. Никаких костей, обычные гостиничные номера с кроватями, шкафами и креслами.

– Куда? – спросила Эмити.

Кто бы за ними ни гнался, это существо (или существа) будет обшаривать здание снизу доверху. Джеффи понял, что надо делать. Может, у преследователей есть тепловизор, способный засечь человеческое существо сквозь стену, и тогда эта уловка окажется бессмысленной, но попытка не пытка. Он повернулся к Эмити:

– Закрываем все двери. Ты слева, я справа.

Наверное, окно в конце коридора было разбито. Из-за соленого морского воздуха все дверные петли проржавели. Шарниры поддавались неохотно и с жутким скрипом, но двери все же закрывались, и на реализацию всей задумки ушло совсем немного времени.

После этого Джеффи отвел Эмити к номеру в восточной части здания (тот был в самой середине коридора) и велел потушить свет. Они вошли в комнату и закрыли дверь. Когда преследователи доберутся до четвертого этажа, начнут обыск с одного конца коридора и будут продвигаться к другому.

Тяжелые шторы на двух окнах провисли и покрылись плесенью, но функцию свою выполняли исправно.

Однако, включив фонарик, Эмити тут же прикрыла его дрожащей ладонью.

– Все будет хорошо, – сказал Джеффи.

– Знаю.

– Считай, что мы уже сбежали отсюда.

– Знаю.

Электронный замок на двери активировался магнитной карточкой. Ее выдавали гостю на регистрационной стойке. Разумеется, такой карточки у Джеффи не нашлось, да и электричества в гостинице, похоже, не было. Зато на двери оказалась обычная ручка, и Джеффи по привычке подпер ее спинкой стула.

Эмити по-прежнему прикрывала фонарик ладонью. Раздвинув пальцы, она нервно поводила лучом света по мебели и посветила в ванную, словно ей не верилось, что сейчас они одни и им ничего не грозит – по крайней мере, пока.

Джеффи вынул из кармана куртки ключ ключей и нажал на круглую кнопку.

Луч фонарика упал на стену – сплошную бесшовную поверхность, похожую на черное зеркало. Мебели рядом с ней не было.

– Что это? – спросила девочка.

– Наверное, телевизор, – предположил Джеффи.

Тем временем прошло четыре секунды, и экран харкенбаховского устройства засветился серым.

– Телевизор? Во всю стену?

– Может, система виртуальной реальности. В любом случае у нас дома такого нет.