Эмити не закричала, и вовсе не потому, что ей хватило храбрости не закричать. Вместо крика она издала тоненький писк – и-и-и-и-и, – в точности как белая мышь. Это было двойное унижение: во-первых, Эмити не сдержала крика, а во-вторых, даже закричать толком не смогла, повела себя как растение мимоза или как идиотка-принцесса, не умеющая выразить свои эмоции даже перед лицом неминуемой смерти. Как ни странно, это унижение вывело ее из паралича и придало ей мужества. Попятившись, Эмити захлопнула дверь и повернула защелку, после чего отступила к центру комнаты и стала ждать, что робот разобьет эту предательскую дверь в щепки, сорвет ее с петель, испепелит лазером или уничтожит каким-нибудь другим способом, которым роботы уничтожают двери между смежными комнатами.

Ее снова трясло, колотило так сильно, что луч фонарика метался по комнате, словно фея Динь-Динь на амфетаминах, но она хотя бы не плакала. И не заплачет. Когда мать ушла и не вернулась, ты сперва плакала, а потом перестала, потому что плакать бессмысленно. А если ты смогла не плакать, когда мать бросила тебя навсегда, то в любой ситуации сумеешь сдержаться, сумеешь не дать волю слезам. Этот мир, похоже, нуждался в человеческих слезах, но черта с два он их получит.

В любом случае человек существует во множестве параллельных миров. Умерев в одном, он остается жив в других. Здесь Эмити, скорее всего, умрет, но в остальных мирах ей еще жить и жить. Таких миров великое множество, и девочек по имени Эмити великое множество, и все они умрут одна за другой, пока во всем мультиверсуме не останется ни одной девочки по имени Эмити, но это случится не скоро, очень не скоро. И она, пожалуй, не первая Эмити Колтрейн, обреченная на смерть. Наверняка она уже умирала в других мирах. Дети не застрахованы от смерти. Эмити прекрасно это знала. Даже в сказках дети мрут как мухи. У Андерсена, к примеру, девочка со спичками замерзла до смерти, а девочке в красных башмачках отрубили ноги, а позже у нее разорвалось сердце. В этом мире Эмити умрет, но останется жива в другом – там, где первым умрет ее отец, а потом одинокий Джеффи будет путешествовать по параллельным мирам, пока не найдет одинокую Эмити и они снова не будут счастливы.

В запертую дверь ударил металл. Эмити слышала, как треснуло дерево, но оборачиваться не стала.

Иногда Дюку Пеллафино казалось, что работать в гостинице ниже его достоинства. Поэтому, услышав звон разбитого стекла в номере 414, он не особенно напрягся. Входя в комнату, он ожидал найти там бомжа, жалкого торчка или пьянчужку, тощего, как пугало, беззубого и безмозглого. Вместо этого в номере обнаружился чистенький и опрятный парень, вполне подходящий на роль постояльца. На мгновение Дюк задумался, не ошибся ли он фразой: пожалуй, вместо «Что вы здесь делаете?» следовало спросить «Не нужна ли вам помощь, сэр?», но парень все пялился в свой айфон, а потом начал нести какую-то ахинею про одиннадцатилетнюю дочку и вопрос жизни и смерти. И по голосу, и по поведению было ясно, что он под каким-то кайфом.

Потом Дюк увидел пистолет, уложил преступника на пол и отшвырнул оружие в сторону. В этот момент он чувствовал себя отлично, не как Барни Файф, а как нормальный коп при исполнении.

Чувак также выронил свой телефон. Дюк поднял его с ковра. Таких телефонов он раньше не видел. На экране были надписи «ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ» и «Подтвердите пункт назначения», а между ними – череп со скрещенными костями.

После воздействия на болевую точку преступник несколько минут будет отдыхать на полу, не в силах пальцем шевельнуть, пока не уляжется тошнота.

Хмуро глядя на телефон, Дюк заткнул девятимиллиметровый «смит-вессон» за пояс. Рукоятка пистолета уперлась в поясницу. Череп с костями заинтриговал его и в то же время встревожил. Как бы этот клоун не оказался террористом.

Дюк провел пальцем по экрану: может, сверху выедет панелька с пояснениями.

И увидел ослепительно-белый свет.

Вжух!

– Папа! – выдохнула Эмити и обернулась на звук.

Незнакомец в костюме и при галстуке шагнул к ней, пошатнулся, чуть не упал, восстановил равновесие, застыл на месте и посмотрел на Эмити так, словно перед ним была не девочка, а двухголовая коза. Лицо у него было белее, чем луч фонарика. В руке он держал ключ ключей.

Эмити хотелось узнать, что стало с отцом и кто этот амбал – друг или враг. Но вместо этого она сказала «Дайте сюда» таким храбрым тоном, что мужчина, должно быть, удивился еще сильнее и покорно разрешил забрать у него Харкенбахову хреновину.

В этот момент робот снова ударил в дверь смежной комнаты и расщепил ее надвое.

– Вот. – Эмити протянула незнакомцу фонарик, чтобы освободить обе руки для работы с ключом.

Экран устройства потемнел.

Мужчина направил луч света на сломанную дверь. В трещине появились две блестящие конечности с металлическими пальцами, обе в два раза длиннее руки взрослого мужчины. Робот дернул дверь на себя, пытаясь сорвать ее с петель и одновременно вывести из строя замок-защелку.

Нажав на круглую кнопку, Эмити досчитала до четырех. Черт, если бы это устройство спроектировал «Эппл», оно включалось бы мгновенно. Мгновенно!

Скрипел металл, трещало дерево. Наконец половинки двери упали на пол, и в проеме появился робожук. Вообще-то, он был крупнее дверного проема, но тело его, сплошь состоящее из суставов, было чрезвычайно гибким, и чудище спокойно проникло бы в отверстие вдвое меньше себя.

Экран засветился серым.

Эмити забыла, через сколько секунд появляются кнопки. Попыталась вспомнить, потому что ей казалось, что, если не вспомнить точное количество секунд, кнопки так и не появятся, словно в руках у нее было не чудо техники, а магический артефакт. Так силилась вспомнить, что чуть не спятила.

В комнате прозвучал выстрел. Пуля отрикошетила от металла. Эмити изумленно вскинула голову.

Незнакомец, закусив ручку фонарика, взял пистолет в обе руки и держал робота на мушке. Эмити крикнула ему, что это бессмысленно, что робот сделан из стали, титана или другого высокопрочного металла, или только подумала, что крикнула, а на самом деле не крикнула. В любом случае незнакомец ее не слушал. Он явно понимал, что делает. Потянул спусковой крючок, и вторая пуля разбила твари первый глаз, а третья – второй. Парень оказался не промах, но это не имело значения. Он сделал все, что мог. У робота наверняка есть и другие сенсоры, так что он по-любому найдет своих жертв. К тому же комната маленькая, а робот здоровенный, и ему на подмогу уже спешат его собратья.

Встав на четыре ноги, робот вытянулся и поднял две передние конечности. Пальцы его были похожи на хирургические щипцы. Взглянув на экран, Эмити увидела три кнопки. Отец вернулся на первичную Землю. Разумно будет предположить, что незнакомец явился из ее родного мира, поэтому можно смело жать «ВОЗВРАТ», но Эмити тут же сообразила, что лучше всего нажать на кнопку «ДОМ», тогда уж точно попадешь домой.