На этом приключения Дайнеки и отца не закончились. Они уже въехали во двор своего дома, когда у Вячеслава Алексеевича зазвонил телефон.

Взглянув на экран, он тут же перевел глаза на Дайнеку:

– Это Елена Петровна…

– Ответь ей.

Заговорив по телефону, Вячеслав Алексеевич заметно побледнел:

– Здравствуй, Лена… Да… Я тебя понял. Приезжай к Людмиле, я живу здесь. Что значит на нейтральной? Для кого неудобно? Не говори глупости. Ну, хорошо. А при чем здесь Вешкин? Впрочем, я и забыл… У вас от меня секреты. Я скоро буду.

Дайнека дождалась, пока он закончит, и нетерпеливо спросила:

– Что сказала Елена Петровна?

– Она хочет встретиться.

– Ну, наконец-то!

– Не радуйся. Встречаться будем по делу. Елена Петровна отказалась приехать к нам. Решила встретиться на нейтральной территории.

– Так и сказала? – обескураженно спросила Дайнека.

– Ее формулировка. – Отец вытер со лба пот и вытянул перед собой дрожащие руки. Потом вышел из салона, обогнул машину и открыл дверцу со стороны Дайнеки: – Вылезай!

– Я поеду с тобой! – запротестовала она.

– Садись за руль. Довезешь меня до места. Не могу вести машину, руки трясутся.

– До чего же вы себя довели… – С этими словами Дайнека вылезла из машины и пересела на водительское сиденье. – Как дети малые, ей-богу!

– Езжай, не умничай. Без тебя разберемся.

– Разобрались уже. Руки трясутся. Дождетесь, что песок скоро посыпется. Только уж тогда поздно будет мириться.

– Не умничай, говорю! – прикрикнул отец.

Встретившись в кафе, Вячеслав Алексеевич и Елена Петровна были так взволнованы, что оставалось только кому-нибудь из них сесть мимо стула. К счастью, оба не промахнулись. Минуты через три неловкого ожидания к ним присоединился Вешкин:

– Простите за опоздание! Но у меня хорошие новости: хозяин «Кантины» Джафаров задержан по подозрению в организации убийств. Его сына Томаса арестовали за поджог и умышленную порчу имущества. – Сергей обвел взглядом всех, кто сидел за столом, и остановил его на Дайнеке: – Что-нибудь случилось?

За нее ответила Елена Петровна:

– Хочу поделиться информацией.

Дайнека исподволь оглядела Елену Петровну, отметив, что сегодня она надела яркое платье и любимые серьги. Пронзительно-голубые камни точь-в-точь повторяли цвет ее глаз.

– Возможно, это не относится к делу, но я внимательно изучила следственные материалы по убийству родителей Велембовского, – заговорила Елена Петровна.

– Зачем? – равнодушно поинтересовался Вячеслав Алексеевич.

– У меня чутье на такие дела. Все, что случилось с Велембовским, связано с убийством его родителей.

– Чутье? – усмехнулся Вячеслав Алексеевич.

– Папа! – взвилась Дайнека. – Ты несправедлив к Елене Петровне.

– А ты сиди и молчи, – приказал ей отец. – Не то отправлю домой.

– Пожалуйста, не ругайтесь, – проговорила Елена Петровна. – Еще не хватало, чтобы и вы… – Не договорив, она замолчала. Потом вернулась к основному вопросу: – Вам известно, что отец Велембовского был археологом?

– Что, серьезно?.. – обескураженно проронил Вешкин и переглянулся с Вячеславом Алексеевичем.

Тот спросил:

– Эта информация есть в материалах дела?

– Да.

– И что это дает?

– Напомню про античные монеты. С них все началось. Я позвонила одному знакомому, известному человеку, не буду называть фамилию. Он – журналист и долгое время вращался в околонаучных кругах. Вот что он мне рассказал: в шестидесятые годы отцы Велембовского и Благовестова участвовали в нашумевшей тогда экспедиции по раскопке скифских курганов. На раскопках были найдены бесценные золотые сокровища древнескифской культуры. Интриг и сплетен вокруг этих находок было множество…

– Например? – заинтересовалась Дайнека.

– Ходили разговоры, будто кто-то видел у Велембовского неучтенные раритеты.

– Откопал и спрятал?

– Вроде того. Но обвинение не было подтверждено доказательствами. Велембовского отстранили от раскопок и отправили обратно в Москву. Информация не вышла за пределы экспедиционной группы, но больше Велембовский не участвовал ни в одной экспедиции.

– А как об этом узнал ваш информатор?

– Он узнал значительно позже от одного из участников событий.

– По-моему, это бомба! – воскликнул Вешкин. – Вы хоть понимаете, что это значит?

– Понимаем, – сдержанно проронил Вячеслав Алексеевич. – Но только хочу заметить, что почти шестьдесят лет назад отец Велембовского был убит. И его уже ни о чем не расспросишь.

Елена Петровна продолжила:

– Первое, что бросается в глаза при изучении следственных материалов, – в них много несоответствий. Складывается устойчивое впечатление, что следователь по делу работал очень поверхностно.

– Например?

– В первом протоколе допроса консьержка утверждает, что к Велембовским никто не приходил и в течение трех часов до убийства посторонние в подъезд не входили и не выходили.

– И где здесь несоответствия?

– Они появились позже. – Елена Петровна была терпелива, спокойна и, как никогда, красива. Глядя на нее, хотелось только одного – просто зажмуриться. Она продолжила: – Чуть позже консьержка поменяла показания. Она вспомнила, что за полчаса до убийства в подъезд вошли Дед Мороз и Снегурочка.

– Что? Реально? – ухмыльнулся Сергей.

– Велембовских убили за два дня до Нового года. В те времена было принято вызывать Дедов Морозов к детям.

– Ну, хорошо, продолжайте.

– Дед Мороз назвал номер квартиры. Консьержка позвонила туда, и ей подтвердили, что Деда Мороза заказывали. Но это были не Велембовские.

– Почему же она не сообщила об этом на первом допросе? – спросил Вешкин.

– Консьержка не восприняла Деда Мороза и Снегурочку как угрозу и на подсознательном уровне исключила их из категории чужих или опасных. Такое случается сплошь и рядом. Но как только появились эти ее показания, возникла несостыковка. При опросе соседей выяснилось, что одна женщина видела Деда Мороза и Снегурочку на седьмом этаже.

– И в чем нестыковка?

– Квартира, в которую приехали ряженые, располагалась на пятом этаже. А Велембовские жили на седьмом.

– Значит, убийцы – это Дед Мороз и Снегурочка?

– Их задержали и заключили под стражу. Мужчина оказался многодетным отцом и работал артистом в театре оперетты. В деле есть его характеристика. Одно могу сказать: такие не убивают.