стоянки, но видел лишь, как прибой разбивается о торчащие из воды скалы.

Время шло, близился вечер, однако йомсвикингам не встретилось ни единой годной заветери. Весла уже не так слаженно поднимались и опускались. Братья Хальфинны работали веслами, сидя рядом.

– Как только ступим на берег, они нас прикончат, помяни мое слово, – шептал младший Хальфинн. – Я бы на их месте так и сделал…

– Если ступим, – отозвался Крум, глядя куда-то вдаль. – Боги-хранители этих мест, похоже, не хотят иметь дела с предателями!

– Значит, будем рабами у йомсов, покуда не сдохнем!

Крум повернулся к брату, поглядел на него долгим, темным взглядом.

– Я вижу тени, – еле слышно произнес он. – Прозрачные тени вьются над кораблем, будто чайки. Сдается мне, это фюльгьи беспокоятся о вверенных им душах. Сегодня еще кто-то умрет, братец…

Дарри содрогнулся. Всякий раз, когда брат вот так смотрел на него, происходило что-то плохое.

– Ишь как… – проворчал он. – Нам сегодня уже не повезло – стало быть, теперь черед йомсов! Что же им угрожает?

Крум, не отрываясь от гребли, повел подбородком:

– Глянь вон туда.

Оба разом подняли взгляды. Туман уже полностью развеялся, серый простор с раскиданными по нему редкими скалистыми островками открывался до самого окоема. И оттуда, с полуночи, небо затягивало густой сизой тьмой.

Ульвар тоже заметил заходящую с севера тучу.

– Скоро начнется сильная буря, – с беспокойством проговорил он. – Ох, не нравится мне этот ветер! Ворочайте веслами! Ищите любую щель, надо прятать корабль!

«Красный Волк» повернулся носом к берегу, но прибрежные скалы, как назло, поднялись сплошной стеной – не то что пристать, даже не выбраться, если корабль действительно разобьет. Ветер усиливался, налетал резкими порывами. Море потемнело, затем покрылось барашками.

– Нас гонит прямо на скалы, – пробормотал Красный Волк, а затем воскликнул: – Уходим в море! Эй, кто-нибудь, примите кормило!

Сизая тьма затопила уже половину небосклона, когда Ульвар встал на носу судна и воздвиг на высоком шесте самое сильное средство, которые применял лишь в миг великой опасности, – череп ободранной заживо акулы, расписанный колдовскими рунами. Развернув череп в сторону тучи, хёвдинг вольных викингов обновил руны собственной кровью.

И запел заклинание, взывая к силе рун, пытаясь опутать их властью громоздящиеся впереди тучи.

Будто в ответ, налетел ледяной шквал, с силой качнул корабль. Череп акулы упал с шеста на палубу и разлетелся на части.

Среди йомсвикингов раздались возгласы ужаса при виде такого страшного знамения, тут же сменившиеся общим воплем. Впереди, прямо по курсу, морские волны вдруг отхлынули в разные стороны, и из воды вырос колючий темный бугор. Он поднимался и поднимался, будто исполинская волна.

Или остров…

– Гребите, гребите что есть сил! – заорал Ульвар, кидаясь к кормилу. – Лингбак возвращается!

Глава 17

Владычица Бури

Живой остров несся, поднимая волны, уходя все дальше в море. Остались позади им же поднятые облака тумана, встречный ветер развеял рыбную вонь. Костер погас – ветер прибил пламя, да и Арнгрим быстро раскидал плавник и затоптал угли.

«Чешуя зверя во всем подобна камню. Едва ли он обжегся… Скорее, его просто хотели спугнуть…»

Он уже понял, кого невольно оседлал. Сказки о лингбаках – огромных рыбах-островах – и незадачливых моряках, что устраивали привал у них на спине, – рассказывали по всем северным берегам. Да только мало кто видел Вересковую Спину своими глазами. А кто видел, тот уже не мог рассказать…

В любом случае, Арнгрим решил, что выиграл немного времени. Морское чудище рано или поздно нырнет, но он не собирался сдаваться так просто. Видя, что лингбак все так же прет на север против ветра, Арнгрим присел на роговой выступ, поросший мхом, точно древний валун. И, переводя дух, начал думать, что делать дальше.

«Тварь не только мхом обросла, – отметил он про себя. – Тут и вереск, и вон даже березки! Может, это существо вообще не ныряет, живя на поверхности? Тогда у меня есть надежда… Рано или поздно лингбак вернется поохотиться на мелководье, а там можно встретить рыбаков…»

Арнгрим огляделся. Тугой холодный ветер бил в лицо. Мимо проплывали ледяные глыбы – заснеженные сверху, голубые на изломе.

Сын ярла поймал себя на том, что улыбается.

«Мне тут нравится», – неожиданно подумал он.

Так-то, в сущности, дела его были плохи. Оказаться в одиночестве на хребте морской твари, плывущей в открытое море, прочь от обитаемых берегов, прямиком к Вечному Льду…

«Ульвар, прими мою благодарность. Уйти в чертоги Ран – не самая плохая смерть для воина…»

Ветер понемногу становился все студенее, его порывы – все резче. Явственно потемнело. Вскоре небо затянула темная снеговая туча. Одна за другой, вспыхивая в сумраке, полетели снежинки.

«С Вечного Льда идет буря. Как будто всего прочего мало!»

– Что ж, – громко произнес он, подставляя лицо ветру. – Я готов к встрече с владычицей Ран!

Живой остров тем временем утратил прыть, очевидно, устав плыть так долго и быстро. Бурлящие внизу волны почти не качали его. «Должно быть, над водой торчит только самая вершина хребта, – подумал Утопленник. – Каков же он весь целиком?»

Тут Арнгрим заметил то, что невольно заставило его вздрогнуть, хоть он внутренне уже и начал готовиться к гибели.

Замедляясь, морское чудище начало погружаться.

«Верно, лингбак тоже заметил приближение бури и решил уйти на глубину, – подумал Арнгрим. – Так делают многие рыбы…»

Он оглядел море и вновь улыбнулся.

«Самое время спеть последнюю песню, как пристало викингу!»

Но какие подвиги он воспоет перед ликом богов? Чем он себя прославил? Тем, что, погнавшись за сокровищами, потерял корабль и погубил свой хирд?

«Я желал славы, я ко многому стремился… Однако боги были не на моей стороне…»

В памяти Арнгрима зазвучала полузабытая песня из далекого детства. Не судьба ему спеть ее своим сыновьям…

Говорила мама мне: «Сын, построй драккар!Хмелем вскружит голову боевой угар.За морями ждут тебя, баловня судьбы,Города богатые, злато и рабы!Ты возглавишь воинов, храбрый мальчик мой,Славу и сокровища повезешь домой.Песнями победными завершится рать,Вместе с побратимами сядешь пировать…

Арнгрим негромко пел, а волны накатывали на заросшие ракушками бока – все выше и выше… Брызги и морская пена уже долетали до его лица.

И тут он увидел движение в море. Замелькали, выпрыгивая наружу и вновь исчезая, гладкие светло-серые тела.

Это еще кто?!

Никакого оружия у Арнгрима при себе не было. На борту все оружие хранилось в трюме, и доставать его разрешалось лишь перед боем, по приказу хёвдинга. Арнгрим было нащупал костяную рукоять поясного ножа… и разочарованно опустил руку.

– Всего лишь нарвалы, – со вздохом произнес он, глядя на длинные тонкие бивни, венчающие морды животных. – Жаль. Лучше бы я умер, сражаясь…

«И, может, отправился бы в Небесный Чертог, к избранным воинам Всеотца… Хотя о чем я? Высокие боги отреклись от меня, а я – от них. Значит, все же попаду в войско Ран. Такова моя судьба!»

Только теперь он уйдет навсегда, и