Понятно, почему женщины тут бьются за каждого, если всё так печально с самцами, они скоро останутся одни.

— У меня совсем нет денег. — шепчу Рее. — Можешь продать один камень? Сколько за него можно выручить? За тот, что ты видела…

— Много, даже не могу представить сколько. — также тихо отвечает сестра Миа.

Пока мы говорим, какая-то Суори выкупает доходягу, отваливая за него двадцать семь монет серебром.

Моё же внимание привлекает сидящая на трибуне Суори, которая не выглядит ни как рабыня, ни как аристо.

Женщина постоянно поглядывает в сторону загона. Её эмоциональный фон плещется тревогой и отчаянием, она сжимает небольшой кошель, привязанный к поясу.

Простенькое платье с белым воротничком, сильные и мозолистые руки, волосы убраны в хвост. В руках табличка с номером семь.

— Следующий лот! Тут дамам будет не очень интересно, этот экземпляр проходит по категории ремесленников, бывший некогда мастером ремесленного квартала, Шиим, кузнечное дело. Начальная цена семь серебряных…

А вот это они зря, такой материал, а всего семь серебряных.

Да и крупнее остальных, непорядок. Правда в глазах какая-то грусть.

Сразу же оживают слуги, которые до этого робко сидели на своих местах. Разной ухоженности самцы с табличками.

Цена быстро взлетает до двадцати серебряных.

Участвует и замеченная мною Суори. Но её эмоциональный фон быстро краснеет отчаянием, ладони потеют, она теребит кошель.

Чем выше сумма, тем больше надежда покидает домохозяйку.

Подходжу к трибуне, она сидит как раз на уровне моего плеча.

— Разрешите обратится?

— Да, что… Что вы хотели? — она не отрывает взгляда, один из слуг предлагает двадцать пять серебряных, в уголках глаз женщины скапливаются слёзы.

— Я помогу вам его выкупить, вижу он вам не безразличен. — предлагаю своё вариант. — Мне нужны мастера, чтобы работали на меня с правом выкупа.

— Вы шутите? — она наконец-то обращает на меня внимание. — Это правда?

— Да, действуйте, поднимайте ставку…

— Но у меня нет денег.

— Сначала выкупим его, обсудим позже.

Сам же тихо спрашиваю Рею.

— На сколько потянет камень?

— На сто золотых, не меньше.

— Отлично.

Заводила аукциона оживает.

— Вот так поворот. Госпожа под номером семь предлагает тридцать серебряных, тридцать серебряных раз, тридцать серебряных два…

— Сорок серебряных, представитель дома Аури.

— Пятьдесят серебряных! А у нас тут жаркая борьба… Кто-то предложит больше? Я жду…

Кузнеца удалось выкупить за семьдесят серебряных. После чего раб на третьем ряду зло оскалился в сторону домохозяйки, но ставить больше не стал.

— Ваш заказ можно оплатить в палате! Иначе он снова выйдет на аукцион… — предупредил ведущий.

Суори сошла с трибуны и подошла ко мне.

— Идём. — я направился в сторону небольшого шатра.

На входе стояли две крупные женщины, которые перегородили нам вход.

— Он со мной. — пискнула женщина.

— Только двое. — предупредила стража, указывая на Миа и Рею.

— Милая! — стоило нам войти, как кузнец бросился обнимать разрядившуюся жену. — Как тебе удалось.

Она посмотрела на меня.

— Потом.

Я подошёл к столу, за которым сидела очень толстая Суори, пересчитывая серебряные и складывая их в сундучок.

— Вы оплатить заказ, почтенный?

— Да. — я поглубже натянул капюшон.

— Будьте добры монеты.

— Вот.

Достаю камень, слегка светящийся в полумраке.

Слышу, как вздохнули за спиной кузней и его жена. Казначей расширила глаза, её ноздри алчно затрепетали.

— Боюсь у нас нет таких денег, чтобы отдать сдачу… — она не сводила взгляд с камня.

— Во сколько вы оцените его? — спрашиваю с подвохом. — Учтите, я знаю точную цену.

— Сто пятьдесят золотых, не меньше. — она облизывает пересохшие губы.

Сканирую эмоции.

— Не-е-е-ет, так не пойдёт. Чувствую, вы преуменьшаете.

Суори будто одолевает ломка, она как наркоман, едва не мычит.

— Двести золотом, банк не даст больше, если только чародеи, но вы же не зря пришли. — она раскусила мою нужду и решила заработать на сделке.

Я бы не против. Искать мага для продажи дело не быстрое, почему бы не сдать всё здесь и сейчас.

Проверяю эмоции, сейчас она почти не лжёт.

— Идёт. У вас нет сдачи, но я предлагаю вот что… — улыбаюсь под капюшоном. — Я выкуплю у вас всех мастеров, что есть, а затем на остальное и всех рабов, которых выберу. Идёт?

— Да…

Она трясёт головой.

— Дирк! — громкий голос заставляет меня моргнуть. — Закрывай аукцион!

Кто-то вне шатра.

— Да…

Топот ног.

— Пройдёмте, я покажу товар. — льстиво улыбается казначей, хоть это ей и не идёт. — Сферу можете оставить тут.

— Сначала рабы, потом деньги. — убираю камень, замечая разочарованный взгляд.

— Помните, мы договорились. — говорит она.

— Конечно.

— Вам понравится, я познакомился почти со всеми, — произнёс Шиим, перед тем как войти в ангар.

— Сколько он провёл среди рабов? — спрашиваю стоящую рядом Зару.

— Полгода, — она оглядывается, будто ищет тех, кто сейчас снова поместит её мужа в загон. Зара не до конца верит, что всё закончилось. Чтобы зализать такие раны, нужно время. — Я приходила к этому забору.

Она махнула рукой, указывая на загон.

Миа и Рея машинально посмотрели в ту сторону. Лица у обеих Суори и так были серыми, а от рассказа женщины им стало только хуже. Сёстры молча сопровождали меня, куда бы я ни пошёл.

— Раз в несколько дней рабов выгоняют сюда на торги, мы могли видеться с Шиимом, пока не приходила его очередь.

— Почему его так долго не выкупали?

— Он старался не выделяться, был тише воды, ниже травы… — Зара горько усмехнулась. — Пока кто-то из подстилок надзирателей не рассказал, что он почётный ремесленник.

Жена кузнеца замолчала, я не стал ворошить дела минувших дней. Очевидно, что сейчас Зара истощена как ментально, так и физически.

Полгода — длинный срок. Он ещё длиннее, когда ты ждёшь своего мужа, работаешь на износ и копишь необходимую для выкупа сумму.