Нахмурив брови, он долго молчал, словно «переваривая» и обдумывая мои решения.

– Зря ты уволилась, – неожиданно хмуро ответил он.

Зря?! Такой «поддержки» от близкого мне человека я точно не могла ожидать.

– Это было чересчур импульсивно с твоей стороны, – чем дальше он продолжал, тем больше хмурилась я, – уволиться с работы, которой ты посвятила столько лет…

– Ты хотел сказать, которой я отдала лучше годы своей жизни, – перебила я его.

– Тебе нужно извиниться перед ней. Позвонить и сказать, что ты совершила ошибку и попроситься в офис снова.

– Что?! Чтобы снова терпеть её унижения в свой адрес?!

– Какие унижения, не накручивай себя. У тебя была отличная высокооплачиваемая работа, и что ты сделала? В конце концов, ты могла посоветоваться со мной.

– В конце концов, это моя работа, и мне решать, увольняться или нет, – я вспыхнула, словно спичка, – за все годы я не слышала ни единого слова поддержки от тебя, никакой веры в мои мечты, стремления, желания. Никакой поддержки, что у меня все получится!

– Послушай… – начал было Серёжа, но договорить у него не получилось.

– Нет, это ты меня послушай! Я устала находиться в месте, где меня не ценят, а мой талант бездарно тратится на мелкую офисную работу, устала быть незамеченной глупой девочкой, которую без зазрения совести можно закидывать работой. Никогда больше не буду там, где меня ни во что не ставят, не ценят и не верят.

Эта фраза прозвучала крайне многозначительно, но муж понял без лишних слов.

Давно мне не было столь обидно и больно. Сейчас я словно посмотрела на мужа другими глазами.

– Оставь меня, – психанула я, громко хлопнув дверью спальни.

Глаза наполнились слезами, и я заплакала, крепко обняв подушку. Не так я представляла себе наш разговор. Не такую реакцию хотела получить от мужа. Не такую «поддержку» получить от человека, с которым связала жизнь.

«Я всё равно сделаю так, как я хочу, с твоей поддержкой или нет», – ощущая солоноватый привкус на губах, подумала я.

Минут через двадцать в комнату тихонько зашел Серёжа. Меньше всего мне хотелось не только видеть, но и продолжать с ним разговор.

– Прости меня, – присев на край кровати, прошептал он, – я повёл себя как последняя скотина.

Слегка замешкавшись, он прилёг рядом и прижался ко мне. Его прикосновения током прошлись по моему телу. И это были вовсе не импульсы желания.

– Ты права, что не нужно оставаться там, где тебя не ценят. Просто все эти новости как снег на голову, и я растерялся. Не знал, как реагировать.

– Давай забудем этот разговор, – его губы легонько коснулись моего плеча, медленно поднимаясь вверх, вдоль шеи.

Я прекрасно знала, что за этим последует. Предсказуемость – вот отличительное качество Серёжи.

Его рука коснулась моих бёдер с внутренней стороны, нетерпеливо поднимаясь вверх. Все эти движения, вместо удовольствия, лишь раздражали.

Аккуратно убрала руку со своего тела и отвернулась ещё дальше.

– Не сейчас, – искала я подходящий предлог, – у меня слишком разболелась голова от случившегося.

Оставалось только догадываться, как муж воспринял мой отказ. Но, судя по тому, как громко хлопнула дверь в ванной – этот отказ задел его сильнее предыдущего.

Мне было всё равно. К сожалению, вечер, как и моё настроение, были безвозвратно испорчены.

Проснувшись утром, с удивлением обнаружила, что муж ушёл на работу раньше обычного. Больше всего не любила ссориться, но в этой ситуации мне хотелось побыть в одиночестве и всё хорошенько разложить по полочкам.

Открыв ноутбук, набрала в поисковой строке необходимый запрос. Вся еда была убрана – спасибо мужу, что остужал свой пыл наведением порядка на кухне.

Заварила себе кофе и уставилась в экран, параллельно выписывая в блокнот адреса и номера телефонов. Пора было искать место для моей будущей творческой студии.

Дилан

Странное ощущение. Я мечтал как можно быстрее выбраться из этого ада, а теперь сомневаюсь – а правильно ли я вообще делаю?

Сумбур, бардак смешались с радостью, что нас наконец-то спасли, и больше не придётся каждый день бороться за жизнь. Вот только я очень боялся, что «нас» может больше и не быть.

Хладнокровие, ясный ум и трезвый взгляд – всё это испарилось, когда я дал визитку со своим номером Алине. Единственная призрачная надежда, которая могла связать наши судьбы снова, так и осталась лежать на сиденье машины.

Что я почувствовал в тот момент? Разочарование – несомненно. Грусть – куда без неё…. Но точно знал – мы обязательно встретимся снова. Знал, верил, чувствовал. Не привык проигрывать и сдаваться обстоятельствам. После того, что произошло с нами на острове, стало ясно – влюбился, словно мальчишка.

Все мои личные вещи всё так же в целостности и сохранности ждали меня в отеле. Оставалось дело за малым – забрать чемодан, проверить документы и купить билет домой. Лететь спецрейсом не хотелось – меньше всего мне сейчас нужна толпа назойливых папарацци в аэропорту. Гораздо проще было добраться своим ходом, не привлекая внимания.

Пару кликов мышкой – и билеты домой куплены. Вылет через двенадцать часов.

Порывшись в глубине чемодана, достал простенький, давно севший смартфон – я не параноик, но для работы использовал отдельный номер.

Нужно было позвонить родителям. В груди кольнуло от одной только мысли, насколько тяжело им пришлось в эти месяцы. Неизвестность убивает медленно и мучительно.

Включенный телефон буквально разорвался от пропущенных звонков и уведомлений. Десятки, сотни, – от родителей, менеджера, продюсера, – каждый отчаянно пытался узнать, куда я пропал.

Судя по толпе назойливых журналистов, которые совсем недавно караулили под окнами больницы, чутьё подсказывало, что кто-то из знакомых в курсе, что со мной всё в порядке.

Как же здорово услышать голос близких! Хоть я и боялся, что отца или маму может хватить инфаркт, постарался как можно быстрее их успокоить. Вдаваться во все подробности непростого пребывания на необитаемом острове не стал – хрупкая психика уже немолодых родителей может не выдержать всех деталей. Сгущать краски точно не стоит.

Трансфер в аэропорт подали вовремя. В последний раз окинул взглядом красоты Сент-Джорджа и сел в машину.

«Неужели всё?» – снова и снова крутилось в голове.

Неужели эти злоключения закончились, и события последних месяцев останутся в прошлом? Как бы мне ни хотелось вычеркнуть этот промежуток жизни из памяти, понимал – не могу. И не хочу.

Погруженный в свои мысли, я и не заметил, как добрался до аэропорта Гамильтона. Приехали вовремя – как раз к началу регистрации. Я был рад, что лечу обычным самолётом – меньше всего хотелось привлекать внимание. Да и отвык от назойливых вспышек фотокамер и порой бестактных вопросов папарацци.