Древа зла пойдут по закоулочкам леса, зажгут там каждый листок, каждую травинку, уничтожат проклятый лес и его обитателей!

Уничтожат – и спасут. Этого хотел Ясень.

Но, разлившись, знаменитый коктейль не воспламенился.

Конечно, его ведь надо поджечь!

А я ничего не могу сделать…

Древолаз осторожно спланировал сверху и замер в стороне, с отвращением глядя на темную, резко пахнущую жидкость, расползающуюся по земле.

Выходит, он знает, что в бутылках заключен тезка Агнии Алексеевны. Агни. Огонь!

– Ну что ж, твой брат выбрал свою судьбу, – проговорил наконец Древолаз. – Теперь твоя очередь. Я знаю, что эти огненосные сосуды способны самовозжигаться. Твой отец бросил один такой сосуд в наше могучее Древо и нанес ему рану, изуродовав его ствол и причинив мне страшную боль. Именно поэтому я поступил с ним так, как поступил. Ты пришел сюда за этими самыми сосудами. Зачем они тебе? Ты и твой дохлый пес должны были вынести их отсюда и снова швырять в ствол «грюнес юбель»?

«Грюнес юбель» – «зеленое зло», – вспомнил я. – Так Вотан Панкрац Баум назвал зелье, из которого выросло Древо зла».

– Вы намеревались изувечить его так, чтобы он утратил свою великую силу? Но его кора обладает уникальной способностью к регенерации. А вот если я вытащу тебя отсюда, привяжу к какому-нибудь дереву и швырну в тебя огненосный сосуд, ты получишь такие страшные увечья, что умрешь в мучениях. Твоя прабабка рассказала тебе все, что произошло в ночь твоего рождения. Если хочешь остаться жив, ты должен умолять меня о пощаде и стать таким же верным моим слугой, каким был твой брат-дендроид. Иначе сгоришь.

Я не без труда выдавил из своего пересохшего горла несколько «ха-ха»:

– Смотри, ты разбил бутылку с горючей смесью, а она не вспыхнула. Можешь разбить их все – они не загорятся. Мой отец перед тем, как бросить бутылку, поджег фитиль. Вон ту тряпку, видишь? У отца была зажигалка. Но она пропала. Я собирался, когда вынесу отсюда все бутылки, высечь огонь.

– Высечь огонь? – повторил Древолаз. – Как?

– Надо чиркнуть по металлу кремнем, – начал объяснять я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

Что голос! Меня самого трясло. Наш замысел висел на волоске!

Но волосок все-таки еще не порвался…

«А Коринка? – вспомнил вдруг. – Как она мучается там, в когтях Древа зла! Время же идет, идет…»

– Зажигалка, – задумчиво проговорил Древолаз. – У Вотана Панкраца Баума была зажигалка! Были спички! Но кремень, металл… я не понимаю, как это.

Пора рискнуть!

– Могу показать, – сказал я. – Развяжи меня, и я высеку огонь.

– Ну уж нет! – захохотал Древолаз. – Ты очень хитрое человеческое отродье. Я тебе не доверяю. Кто знает, что ты можешь сделать с этим огнем! Где ты хранишь кремень и железо? Расскажи, как ими пользоваться.

Есть детская сказочка – да ее все на свете знают! – про то, как Иванушка, а может, какой-нибудь Лутонюшка, я уже забыл – забрел к Бабе-яге, и она захотела пацанчика изжарить. Садись, говорит, на лопату, я тебя в печь отправлю. Умный Иванушка, а может, Лутонюшка начал тупить: не знаю я, типа, как на лопату садиться, не обучен-с! Баба-яга, подивившись, что нынешняя молодежь такая дебильноватая, решила показать, как это делается, уселась на лопату – и Иванушка, а может, Лутонюшка саму ее в печь запихнул, заслонку печную прикрыл и отправился домой жить-поживать и добра наживать.

Вот это, насчет жить-поживать, мне точно не светит… Ну и ладно. Главное, чтобы капкан, в который я собираюсь поймать Древолаза, захлопнулся, чтобы он, гад, сел-таки на эту символическую лопату!

– Железо – это нож, он у меня в кармане. А кремень – та штука, которую ты из головы Пепла выдернул, – сообщил я, стараясь принять вид унылый и даже испуганный.

И, осторожно переставляя свои деревянные ходули, чтобы не наступить в разлившуюся горючку, Древолаз приблизился, обшарил мои карманы, открыл нож и даже лезвие попробовал, в очередной раз подтвердив, что в этом «гипер-р-пр-ростр-ранстве» никакие мифологически-сказочные законы не действуют. Потом вытащил из какого-то угла валявшуюся там громовую стрелку и начал довольно бестолково чиркать кремнем по лезвию.

– Надо не просто так чиркать, – наконец не выдержал я. – Вон, видишь белый лоскут в луже валяется? Это фитиль. Наклонись к нему и старайся, чтобы искры попали на него.

Говорю, а сам понимаю, что не может Древолаз клюнуть на такую простую наживку! Не может оказаться таким тупым!

Не клюнул и не оказался, к сожалению.

– Ну да, – бросил он, ехидно обернув ко мне свою отвратительную темно-зеленую рожу. – Я подожгу фитиль – и тут все вспыхнет? Ты этого хочешь?

И тут у меня сдали нервы.

– Да! – отчаянно заорал я, понимая: чего бы мне ни хотелось, чего бы ни хотелось всему измученному лесу, ничего из этого не выйдет, а значит, хватит притворяться! – Да! Я хочу, чтобы все вспыхнуло, чтобы ты сгорел вместе со своим Древом зла!

Древолаз расхохотался и, отбросив мое злополучное огниво, шагнул вперед, скрючив пальцы так, словно хотел сомкнуть их у меня на шее. Однако это оказалось командой корням, которые держали меня. Они с силой сдавили меня, и я начал задыхаться. В глазах все поплыло, кажется, даже галлюцинации начались.

Почудилось, что за спиной Древолаза ствол вдруг начал расходиться, раздвинутый чьими-то мощными руками. Древолаз обернулся, услышав треск, но сверху, через «трубу», которая вела к вершине Древа зла, спорхнула Мила и принялась кружить вокруг Древолаза, бросая в его мерзкую морду какие-то черные лоскутки. Это все, что осталось от Агнии Алексеевны. Мила пришла мне на помощь! Эти лоскутки липли к роже Древолаза, закрывали ему глаза, он отмахивался, не понимая, что происходит, а в это время трещина в стволе Древа зла расширялась, и наконец в нее просунулись две костлявые руки. Они держали края трещины, а в яму протиснулся скелет. Он двигался неуклюже, как будто не мог сладить сам с собой. Конечно, ведь он просидел шестнадцать лет – весь изломанный, но по-прежнему одержимый жаждой мести Древу зла, убийце своих родных, угрозе другим людям.

И все же одной рукой он смог сбить Древолаза наземь и не без труда наступил ему на горло. Потом взглянул на меня.

– Я не смог выполнить то, чего хотел, – хрипло выговорил он. – Ты, сын…

Он умолк, но когда его пустые глазницы уставились на меня, я знал, чего он ждет, поэтому крикнул:

– Это могу сделать только я! Я сделаю!

Придерживая одной рукой Древолаза, мой отец другой вырвал меня из пут корней Древа зла и хрипло