Напарницы понимающе переглянулись, сгрузили на землю фляги и приготовились к охоте. А лианы благоразумно свернули листики и бутоны, после чего отползли подальше и затаились.

– Лови, лови их! – кричала Лиса, перепрыгивая с кочки на кочку и азартно колотя палкой по приземистым кустам. Огоньки бежали впереди нее, иногда скрываясь под водой.

Адель выждала момент, прыгнула и, распластавшись во весь рост на животе, накрыла светящиеся шарики оторванным от подола куском.

– Поймала! – радостно завопила она. – Ой, – добавила она неуверенно, когда ткань с добычей начала стремительно подниматься в воздух, а вместе с нею поднялась и часть болота. Спустя минуту сильно озадаченная Кошка сидела, болтая ногами, в метре от земли, а Лиса задумчиво кружила вокруг жабообразной твари, покрытой лиловыми пятнами. К склизкому телу прилагались: перепончатые лапы – четыре штуки, кожистые крылышки – две штуки, длинный хвост с лиловой кисточкой, мощная шея с болтающейся на ней феей и небольшая круглая голова с лиловыми шариками-глазами на тонких отростках. Адель комкала в руках не первой свежести лоскут и вопросительно поглядывала на ведьму.

– Надо выпить! – вынесла вердикт Жозефина и откупорила последнюю флягу.

– Надо, – согласилась с ней союзница, прикидывая, как без особых последствий спуститься вниз.

– К-к-квау, – ласково сообщила болотная нежить, распахнув большую клыкастую пасть. Пятнистого падальщика совершенно не интересовал замес волшебных эликсиров в крови напарниц, зато безумно привлекал такой родной и любимый запах смерти, исходящий от одной из них.

Дух Тритэры сделал сальто среди бутылок и, ловко приземлившись на одно колено, помахал перевернутым колпаком.

– Кто-нибудь, пожертвуйте на погребение очаровательным участницам! – скорбно гримасничал шут, указывая на висящую под потолком сферу. – Как, никто не хочет? Так делайте ставки, господа! Доберутся ли Кошка и Лиса до коварных соперников или станут пищей местной фауны? Десять к одному на гибель в болоте! Один к тремстам на прохождение в третий тур!

На диванчик в темном углу зала рядом с креслом, занятым одиноким гостем, растерянно опустился бледный парень с двумя розовыми косичками.

– Что же будет? – бормотал он, нервно комкая в руках кружевной платочек. – Как же это? Как же так?

Нир злобно стиснул в руке артефакт, представляя, что это не магический шар, а чья-то нежная шейка. Ну что стоило этой идиотке тихо и мирно отсидеться в любезно предоставленном Барсом убежище? А ведь план дракона был так шикарен… Темный даже выпил за его здоровье. Рано радовался! Следовало учесть непроходимую наивность и идеализм цветочной феи. Как же, примет она от поклонника что-то большее, нежели цветы и коробку шоколада, – это ведь так обязывает! Зато напиваться с едва знакомой ведьмой зельем неизвестного назначения, лезть в пасть к клыкастой образине, чтобы «пересчитать зубки», и грозиться оборвать усы «безмозглым кошакам» (по совместительству сильнейшим магам, которые одним мизинцем могут раздавить малолетнюю выскочку) – это ей этикет позволяет! Цветочная фея, цветочный дар… мозги у нее цветочные!

– Проклятье, пррроклятье! – рычал примостившийся рядом тип. – Этого не должно было про…

Фраза оборвалась на полуслове, когда Нир вырубил парня, приправив свой быстрый и короткий удар магией.

В воцарившейся тишине темный еще раз заглянул в волшебный шар, сунул артефакт в карман и, поудобней устроив бессознательного соседа на диване, направился к выходу. Сейчас Ниру хотелось напиться не меньше, чем этим двум дурам в игре, но, в отличие от них, он решил сделать это после окончания Тритэры.

На берегу довольно большого озера с островом посередине игроков ожидал не слишком приятный сюрприз. Там не оказалось ни моста, ни лодки, ни какого-либо другого средства для переправы. Зато там находился Дух Тритэры. Вернее, его двуликая морда, что, судя по всему, становилось доброй традицией второго уровня игры. Она висела в воздухе над невысоким столбом, словно спаянная из масок грусти и веселья, и, тихо звякая бубенцами на полосатом колпаке, медленно поворачивалась вокруг своей оси, демонстрируя то издевательский смех, то крокодиловы слезы. Столб украшали красные стрелки указателей, согласно которым соперникам следовало здесь расстаться и отправиться в путешествие вдоль берега, чтобы встретиться с союзниками, совместно активировать какую-то загадочную переправу и перебраться на остров, о котором избранным рассказывали посланники.

Акула вдыхал влажный воздух и всем телом ощущал, как его наполняет привычная сила. Жалкий ручеек, где он провалялся всю ночь, восстановил лишь сотую долю того, что вытянула пустыня. И тем не менее это позволило ведьмаку самостоятельно встать утром, сесть на своего мелкого уродца и отправиться в дорогу. И вот он наконец добрался до настоящей воды! Глубокое и явно соленое озеро зачаровывало его, суля власть и силу. Родная стихия манила, призывно шелестя волнами. И, соскочив со своего карликового недоразумения, Акула кинулся к воде, упал на колени и погрузил дрожащие ладони в озеро. По телу мужчины пробежала сладкая дрожь, вызванная единением со стихией. Волны ласкали его кожу, а сила наполняла опустошенный магический резерв. Решительность морского мага крепла пропорционально эйфории. Сейчас он был уверен, как никогда, что покажет этим союзникам-соперникам, где раки зимуют!

Рядом, раздражая своей пафосной элегантностью, на землю медленно опустился Ворон. Даже Змея, нелепо дергающаяся в руках мужчины, не портила общую картину его ослепительного превосходства. Искоса взглянув на конкурента, Акула заскрипел зубами и, зачерпнув полные ладони воды, плеснул ее на лицо. То есть на перекошенную от зависти и раздражения рожу с маленькими рыбьими глазками и большими (рыбьими же) зубками.

Конечно! Этой проклятой вороне не пришлось пережить пустынный ад, и на крошечном верблюде он пыль ногами не загребал! Ведьмак просто захлебывался от бешенства и досады, когда замечал по пути сюда, как легко и небрежно помахивает призрачными крыльями конкурент. А стоило только представить, что всю меру унижения Акулы жадно созерцает зрительный зал, как ярость внутри него поднималась волной и угрожала захлестнуть последние остатки разума. И вот сейчас, глядя на Ворона, невозмутимо разминающего кисти рук, ведьмак все-таки сорвался. Сила, как наркотик, вскружила ему голову, а фраза крылатого врага послужила толчком к действиям.

– Никак наша протухшая килька решила освежиться? – с откровенной издевкой бросил темный маг, и у Акулы временно отключилась та часть мозга, что отвечала за осторожность.

В глазах мужчины потемнело, кулаки сжались, а на скрытом маской лице отразился зверский оскал.

Так, значит? И что там шут говорил? Правила запрещают убивать друг друга до озера? Чудесссно… Вот оно – озеро! И вот она – смерть для этих самовлюбленных уродов с крыльями и в чешуе! Долой конкурентов!

Морской ведьмак пьяно захохотал, наслаждаясь своей идеей.

Вода привычно отозвалась на призыв, и вдалеке показалась начинающая набирать силу волна. Она быстро приближалась, меняя форму. Водяная стена хищно пенилась, закручивалась воронкой, извивалась и громыхала поднятыми со дна камнями.