на дрожках, чтобы Венька не увидел пару в пятом ряду слева: его отца он отлично знал в лицо. — Давай кино смотреть". Свет в зале, к счастью, начал гаснуть. После журнала он снова зажегся на короткое время, и Тэтэ, закрывая Веньке обзор, снова наклонился к спинке впереди стоящего кресла, развернувшись к другу всем телом. О том, что в этот момент он вдыхает запах волос Ники, Толик не думал. И не слышал, о чем они разговаривают с Персом. Весь фильм он, не отрываясь, смотрел на слившийся воедино от плеч и ниже двухголовый силуэт в пятом ряду, где сидел отец, а за пару минут до конца сеанса встал. "Толян, ты куда?", — изумленно спросил Венька. "Пошли-пошли, сейчас уже конец будет!.. Быстрее пошли, потом объясню!". Спустившись по проходу, они, стукаясь лбами и путаясь в складках занавеса, нащупали дверь и выскочили на улицу. Не отвечая на вопросы Веньки, Тэтэ потянул его за собой в расположенный рядом сквер. "Толян, да ты чего в самом деле?!". — "Подожди". Отец и девушка вышли из кинотеатра одними из последних. И тоже направились в сторону сквера. Толик попятился вглубь сада спящих голых деревьев, схоронившись за скользким стволом акации и знаком подозвав к себе Веньку. "Толян, ты можешь объяснить, наконец?! — недоумение Веньки достигло степени, которую принято называть крайней. — Погоди… (он проследил за взглядом друга) …по-моему, это твой отец там!". — "Хватит орать, ты, Ораниенбаум!.. Тише говори, Венька!..". — "А… кто это с ним?..". — "Это… его двоюродная племянница, что ли. Она в Москве живет, иногда к нам в гости приезжает". — "А чего ты прячешься?". — "Не хочу попадаться ему на глаза: обещал, что после демонстрации сразу домой приду. Так что, Венька, рот на замок, ну, ты понял, да?..". — "Ясен процесс, Толян, буду молчать, как монумент". Отец и девушка остановились возле скамейки. Отец достал сигарету. В тридцати метрах от него, прижавшись спиной к дереву, стоял его сын с другом. Стоял и дрожал не от холода, которого не было и в помине. Но отец не видел сына и не мог увидеть. Он пристально, как под гипнозом, смотрел в глаза своей молодой подруги, молчал и улыбался. Не докурив сигарету даже до половины, он отбросил ее в сторону. Девушка взяла отца под руку. Пройдя сквер насквозь, они вышли на соседнюю улицу. Отец поднял руку. Машины безразлично проносились мимо них, пока, наконец, одна не затормозила. Быстро переговорив с водителем, отец посадил спутницу на заднее сиденье, щелкнув дверцей, как мышеловкой. Сам сел рядом с шофером, и машина сорвалась с места, послав оставшемуся в сквере сыну воздушный поцелуй сизой струйкой выхлопных газов.

После кино Толик пошел домой к Веньке и просидел там до позднего вечера, рассеянно отвечая на вопросы раскрасневшейся Венькиной мамы, мотающейся между кухней и залой, полной гостей, рассеянно жевал тефтели, потом рассеянно разглядывал в комнате Веньки его гордость — коллекцию марок, включающую серию с портретами всех советских космонавтов. В эти минуты он думал о том, что не сможет рассказать про кинотеатр ни отцу, ни матери.

Глава 21

Снег выпал спустя несколько дней после праздничной оттепели, не дожидаясь, когда опостылевший всем ноябрь сдаст, наконец, пост свежему молодцеватому декабрю. В тот самый день первого снега все и случилось — все, чего Толик не мог себе и представить. Но сперва был снег. Первые невесомые перышки из ангельских крыл полетели с небес на землю после полудня. Толик в тот момент, как и весь класс, маялся на уроке химии. Измученный минорным учебным днем и не менее минорным пейзажем за окном он решил взбодрить одноклассников старым проверенным трюком, пустив по рядам записку с вопросом "Чьи носки висят на лампочке?". Выдранный из тетради листок бумаги с пометкой "Прочти и передай дальше" кочевал от парты к парте, оставляя за собой шлейф запрокинутых голов, глазеющих на потолок, и сдержанных смешков. И тут на улице пошел снег. Первой его заметила сидящая у окна Ленка Ворожеина, сразу же поделившись отрадной новостью с окружающими. "Снег, снег!..", — прошуршал по классной комнате восхищенный шепот, и десятки ликующих глаз, забыв про "носки на лампочке", вперились в окна, вид за которыми хорошел с каждой секундой. "Так, закончили любоваться снегом и вернулись к щелочам!", — требовательно постучала указкой по столу химичка Наталья Александровна, от которой не укрылось всеобщее волнение в классе. Легко сказать — "Закончили любоваться!". Иудеи, 40 лет водимые Моисеем по пустыне, не радовались так манне небесной, как радовались первому снегу эти дети, которым в последние дни, тянувшиеся дольше, чем 40 лет, столь не хватало светлых оттенков в жизни. И теперь, когда они, в конце концов, появились, химичка призывает забыть о них и вернуться к каким-то щелочам-сволочам! Шутить изволишь, мензурка очкастая!..

С превеликим трудом досидев до конца урока, а вместе с ним — и всего учебного дня, они с гвалтом вывалились из здания школы, подставляя падающим снежинкам ладони, лица, по-собачьи высунутые языки. Школьников не смущало, что небесная канцелярия пока не торопилась открывать настежь свои закрома, экономно посыпая землю первым пробным снежком. Снег таял быстрее, чем падал, покрывая тощим, как масло на бутерброде скареда, слоем подоконники, бордюры, деревья. Но и этот нежирный слой школьники жадно сгребали, спеша ощутить кожей первые холодные и влажные рукопожатия надвигающейся зимы. Венька не утерпел, наскреб пригоршню жидкой снежной кашицы и лизнул ее. "Ну, и как, вкусно? — заржал Тэтэ. — Уже проголодался, что ли? Эх ты, обжора!..". — "Конечно, проголодался. Часа через два теперь, наверное, только поем. В лучшем случае. Я сейчас в Дом пионеров иду". Венька усердно посещал занятия в фотокружке Дома пионеров. Искусством фоторепортажа он увлекся несколько лет назад, однако особой изобретательностью и разнообразием в выборе натуры не отличался: обычно мишенями для подслеповатого объектива его фотоаппарата "Зенит" становились городские пейзажи, отнюдь не пленяющие своей экспрессивностью, а также родители, младший брат, Толик и Венькин откормленный ленивый кот по кличке Шерхан. Тогда как взять фотоаппарат с собой в поход этот ротозей Ушатов, конечно, забыл — в отличие от березового сока и груды пирожков с повидлом. Так или иначе, но по окончании школы Венька собирался выучиться на фотокорреспондента и работать в журнале "Вокруг света" или, на худой конец, в "Юном натуралисте".

"Толян, а ты сейчас домой?". — "Ага". Все последние дни мать просила Толика приходить домой пораньше, чтобы посидеть с дедом. Дед то ли по причине ненастной погоды, то ли, надорвавшись