и целая горка разнокалиберных камней. Увы, ни на одном из них не обнаружилось вожделенного символа. Да и по размеру они были не сопоставимы с теми, на которых были выбиты сокол и колесо.

— Ох, спасибо вам, ребятки! — благодарила довольная старушка. — Уж я теперь тут морковочку посажу, картошечку, капустку, кабачки…

Героически выдавив: «не за что» и «вам спасибо», мы выползли на дорогу, и с трудом опустились на скамейку у забора напротив. Я разглядывала новообретенные мозоли на ладонях.

— Ни-че-го, — устало резюмировала я.

— Зато доброе дело сделали, помогли одинокой старушке вскопать огород, — неуверенно сказал Макс.

Костя молча развернул карту и поставил на первой точке жирный крест.

Послышался гул мотора, и к бабкиному забору подъехал микроавтобус, из которого выгрузились несколько семейств, нагруженных пакетами с продуктами и рассадой в ящиках. Разновозрастные дети с криками «бабушка» и «прабабушка!» устремились к нашей «одинокой старушке», а взрослые встали возле машины, недоуменно разглядывая территорию за забором.

— Бабуля, а кто вам огород вскопал? — полюбопытствовал наконец дюжий "внучок».

— Тимуровцы, — буркнул Костя, складывая карту и с трудом поднимаясь на ноги.

— Вот вам и одинокая старушка, — разочарованно протянул Макс.

— До их приезда она была страшно одинока, — заметила я.

Подрастеряв боевой настрой, мы двинулись дальше, к ближайшей неисследованной точке. Согласно Костиному раскладу, она расположилась за пределами деревенских дворов, где-то за фермой.

— А нам необходимо перекапывать все участки? — уныло спросила я Костю, морщась от саднящих мозолей на руках. Никогда не считала себя белоручкой, но первая же проверка продемонстрировала мою полную неподготовленность к сельскому труду. — Может, достаточно просто тщательного осмотра?

— Согласен! — поддержал меня Макс. — Первые два камня выкапывать-то не пришлось. С чего бы остальным быть глубоко в земле?

Костя задумался. Старушкин огород поумерил и его пыл к раскопкам.

— Ну ладно, — сдался он. — Но осмотр должен быть самым тщательным.

— А как же, — повеселел Макс. — Это я тебе лично гарантирую.

За фермой обнаружилось пастбище, на карте не обозначенное, но зато огороженное электрической изгородью. Кучка камней, сваленных непонятно с какой целью у противоположного от нас края, выглядела как приманка для археологов. Стоя у проволочного заграждения, мы с волнением вглядывались в них, но, понятное дело, ничего разглядеть не могли. Изгородь ровно гудела.

— И как же мы туда попадем? — спросила я и отступила на всякий случай на шажок.

Макс с Костей переглянулись, притащили откуда-то пару досок и подсунули их под нижнюю проволоку.

— Поднимай, а я поднырну, — распорядился Костя.

— Нет уж, давай ты подержишь, а я пролезу, — запротестовал Макс. — Я же тебе гарантировал тщательный осмотр.

Костя пожал плечами и уступил Максу честь первопроходца. Секунда — и он уже по ту сторону изгороди, спешит к валунам. А мы с Костей с ужасом понимаем, что вместо того, чтобы таращиться на камни, надо было внимательно изучить само поле на наличие обитателей. Потому что из-за угла неприметной сараюшки величественно, как ледокол на военном параде, выдвинулся огромный черный бык, и целенаправленно двинулся в сторону Макса, отрезая путь к отступлению. Мы с Костей разом потеряли дар речи, и лишь открывали рты, но Макс услышал тяжелую поступь и обернулся сам.

— Беги! Нет, стой! — закричали мы хором разные команды.

На лице Макса разом отразились смятение, ужас и отчаяние. Он попятился от рогатого монстра и, споткнувшись, растянулся прямо на тех самых камнях. Секунда — и бык навис над ним.

Я зажмурилась, чтобы не видеть, что произойдет дальше. Раздался громкий… смех? Макс истерически хохотал:

— Уберите его от меня! Он меня лижет! У него язык шершавый!

Я осмелилась открыть глаза, и увидела Макса, который пытался подняться на ноги, но не мог устоять перед изъявлениями бычьей дружбы. Наконец, он встал, придерживаясь за один рог.

— Заканчивайте свои телячьи нежности, — недовольно крикнул Костя. Он досадливо хмурился, скрывая эмоции за раздражением, но я видела, что он здорово испугался за друга.

Бык повернул голову на голос, заметил еще гостей, в последний раз пролизнул Макса во весь рост и направился в нашу сторону. Его неторопливому, но целеустремленному продвижению не хватало только фоновой музыки из фильма "Челюсти", и, хотя он уже продемонстрировал свой дружелюбный настрой, я невольно отшатнулась от изгороди. Бык замер, шумно дыша и наклоняя рогатую голову, что выглядело крайне угрожающе.

— Он хочет, чтобы ты ему лоб почесала, — донесся до меня голос Макса.

Я опасливо протянула руку и погладила широченный кудрявый лоб. Бык умиротворенно фыркнул, придвинулся поближе, насколько позволяла изгородь и прикрыл глаза от удовольствия.

Макс тем временем ворочал валуны, осматривая их со всех сторон.

— Есть что-нибудь? — нетерпеливо крикнул Костя.

— Можно и так сказать, — отозвался Макс.

Он оставил камни и неторопливо вернулся к нам. Бык радостно ткнулся в него носом и попытался снова облизать.

— Э нет, — отодвинулся парень. — Ты меня и так уже всего обслюнявил.

Костя помог Максу выбраться.

— Ну что?

— На всех этих камнях выбиты артикул и номер партии, — объявил Макс. — Они вообще не настоящие. Декоративные, пруд оформить там, или альпийскую горку.

— Для быка? — удивилась я.

— А что? У него тонкая душевная организация, это сразу видно.

Мы распрощались с душевным быком и отправились восвояси. Возле фермы к нам присоединился ранее дезертировавший Шарик. Рабочий, который ворошил сено, понимающе спросил:

— На Буяна ходили полюбоваться?

— Да, красивый бык, — вежливо ответила я.

— Бык призовой, — важно заявил рабочий прямо-таки с отцовской гордостью. — Ласковый, как котенок. А коров кроет на раз-два.

— Об этом я как-то не подумал, — передернулся Макс.

Мы единогласно решили, что на сегодня задачу выполнили.

— Отрицательный результат — тоже результат, — сказал Костя, ставя крест на второй точке на карте. — Успех приходит вследствие планомерных последовательных усилий.

— Твой девиз по жизни? — поддразнила я.

— Можно и так сказать, — невозмутимо ответил он, пряча карту в карман и привычно скомандовал. — На сегодня все, айда отдыхать.

На этот раз мы подчинились