Макс вытащил из кармана заранее припасенный увесистый камешек, примерился и швырнул его в ближайший к крыльцу фонарь. Промазал, достал второй, взял левее, и снова случился перелет. Тогда Макс дислокацию сменил, перебежал к сосне, что росла поближе, достал еще один снаряд, метнул и попал. Плафон разлетелся вдребезги, а вместе с ним и лампа, в углу под домом сразу стало темно, Макс ринулся туда, добежал до стены и вжался в нее спиной, перевел дух. Прислушался — все в порядке, охранники заметили неладное и уже топают сюда, вернее, топает. Один, с недовольной рожей, что хорошо заметно даже в полумраке, вышел на крыльцо, осмотрелся и двинул к фонарю. Пока он там соображал, что бы это значило, пока трогал пальцем осколки, Макс прошмыгнул у него за спиной, оказался в холле и вдоль по стеночке, путаясь в ветках кустов, пошел к той самой двери, за которой и помещался пульт наблюдения за домом.

Шел-шел, да не дошел, остановился в двух шагах от двери, прослушал приглушенные голоса из-за нее, дождался, когда выйдет посланный на разведку охранник. Тот постоял, покрутил головой в темноте, осмотрел осколки, поднял и отбросил кстати оказавшуюся поблизости сосновую ветку и убрался обратно в помещение. Макс проскочил мимо двери и оказался в самом углу. Здесь на стене помещался электрощиток, куда Макс и стремился. Он открыл дверцу, мельком осмотрел ряд автоматов, насчитал девять штук и вырубил их в два взмаха. Глухие щелчки, тонкое гудение, тишина и темнота, да такая, что ни черта не видно. Разом вырубился и свет в доме, и фонарики во дворе, и холодильники, и камеры наблюдения, дом ослеп и оглох.

Макс закрыл дверцу и мигом убрался куда подальше, ринулся в густые заросли и затаился там, и на этот раз ждать долго не пришлось. Охранники ломанулись из двери толпой, и ни один не догадался захватить фонарик, зато мобильники были у каждого. Неверное сине-белое свечение, мельтешение черных фигур, мат, топот — Макс заставку к главному действию пропустил, пулей метнулся в комнату, на ходу нашаривая в кармане маленький фонарик. Нашел, включил и мигом нашел что искал — розетку над плинтусом. Вогнал с размаха в нее гвоздь и тут же вылетел из каморки, успев в последний момент разминуться с кем-то из охранников. Разошлись как самолеты, что шли по одному курсу: Макс шарахнулся в кусты, охранник пролетел мимо. Кажется, он человека и не заметил или принял его за одного из своих, тоже одетого в темное, и значения встрече не придал. Макс присел за здоровенным вазоном, в котором росло самое большое и кривое дерево, и ждал.

Охранники, надо отдать им должное, суетились недолго, быстро сообразили, что делать и куда бежать, и скоро самый догадливый уже открывал щиток. Макс слышал, как щелкают, включаясь, автоматы. Один, два, три, пять, семь — свет появился сначала наверху, потом в саду, потом ничего не изменилось, потом включился фонарь над воротами, а потом из комнаты раздался треск, шипение, завоняло горелой пластмассой, потом сухо и громко щелкнуло, и снова стало темно, только за дверью в комнату что-то продолжало светиться синим.

Охранники скопом бросились туда, кто-то влетел первым, увидел сноп искр, еще бивший из розетки, шарахнулся назад, был послан, но скоро все закончилось. Проводка качественно и надежно сгорела во всем доме, камеры выключились, путь свободен. Макс выбрался из укрытия и, почти не скрываясь, побежал наверх, чуть притормозив на площадке. Глаза уже малость привыкли к темноте, Макс покрутил головой по сторонам, глянул на дверь в Юлькину комнату в дальнем конце коридора и повернул налево. Добежал до последней, взялся за ручку, и дверь легко открылась ему навстречу. Правильно, от кого тут запирать, когда все свои, он другого и не ждал. Снизу донесся рык Рогожского, Макс оглянулся — ему почему-то показалось, что тот идет сюда, но никого не заметил. Нет, тут заместителю вдовы делать нечего, у него сейчас других забот полон рот, но все равно надо поторапливаться. Рогожский быстро сообразит, что тут нечисто, учинит дознание, и к этому моменту лучше оказаться подальше отсюда. Макс вошел в кабинет Левицкой и закрыл за собой дверь.

И сразу же бросился к столу с монитором, пригнулся, подлез под столешницу и открыл дверь, как раньше казалось, тумбочки из светлого дерева. А за ней обнаружилась дверца из темного металла — сейф находился там, где и сказала Юлька. И ключик к нему имелся, и повернулся он легко, и толстая тяжелая дверка распахнулась точно сама собой. Макс ухватил фонарик зубами и принялся перебирать содержимое.

Первым делом в глаза бросилось множество разноцветных бархатных коробочек, они стояли вдоль стен одна на другой и образовывали что-то вроде поленницы. Коробочек было штук двадцать, Макс открыл одну, обнаружил внутри огромный цветок с лепестками из разноцветных камней, самый большой был в центре, а вся конструкция крепилась на толстой золотой цепи. Камни сверкнули так, что аж глаза заслезились. Макс закрыл футляр, положил на место и потянулся к кобуре из темной кожи. Не пустой, как Юлька и предупреждала, внутри обнаружился небольшой тяжелый пистолет с коротким стволом, от него пахло порохом и смазкой, в кармане кобуры торчал запасной магазин, полный, из девяти патронов. «Серьезная игрушка». Макс отложил кобуру и добрался наконец до бумаг. Они лежали на дне, и довольно толстая пачка, в обычной прозрачной пластиковой папке с кнопкой. Макс вытащил ее, открыл и принялся перебирать наскоро, читая только заголовки документов. Договор, еще один, расписка в получении денег, подписанная Левицкой и ее адвокатом, незабвенным Борисычем, его же отчет о проделанной работе, еще договор, Юлькин паспорт, даже два: внутренний и заграничный. Макс просмотрел оба, задержался на одном — в нем красовалась пятилетняя швейцарская виза, и срок ее истекал через два года. Ну, хоть с этим все нормально, у Юльки проблем с выездом из страны не будет и с въездом тоже. Он убрал паспорта в карман рюкзака и принялся рыть дальше.

Доверенность лежала самой последней, как и полагается по закону подлости, да еще и свернутая пополам. Макс расправил лист, быстро прочел, убедился, что нашел то, что искал, отложил бумагу в сторону и принялся наводить порядок в сейфе. Сложил все как было, сверху придавил бумаги кобурой, расставил коробочки с драгоценностями и только взялся за доверенность, чтобы убрать ее, как в коридоре послышались шаги. Макс замер на месте, выключил фонарик и полез под стол — шаги затихли, кто-то остановился напротив двери. Постоял, потом взялся за ручку, потянул на себя, дверь открылась, и в кабинет вошла Левицкая. Макс едва успел прикрыть дверцу сейфа и тумбочки, сунул доверенность под футболку и пролез под столом почти до самого конца, замер там, стараясь дышать через раз. А вдова прошла мимо него, налетела в темноте на кресло, чертыхнулась и плюхнулась на сиденье. При этом раздался странный стук, довольно громкий и гулкий, как стучит о дерево толстое стекло. Макс прислушался и понял: точно, вдова притащила с собой бутылку и только что приложилась из горлышка, сделала, судя по звукам, хороший глоток, выдохнула, прокашлялась и с силой пнула сейф острым носком туфли.

— Сука. Сучье отродье, дрянь, гадина, — вдова пинала открытый сейф, — тварь, мерзавка. Надо было давно ей башку свернуть, а я пожалела! Дура, жалостливая дура.

Она отхлебнула еще немного, врезала по сейфу и успокоилась, Макс слышал тонкий, еле уловимый писк — вдова жала кнопки на мобильнике.