– Правда? – удивился Элан и тут же полушепотом попросил меня: – А ты могла бы определить, о чем они говорят? Они что-то так оживленно обсуждают.

– Без проблем. Вон тот высокий мужчина с проседью говорит, что несколько полотен ему довольно сильно понравились, и он даже готов купить парочку, если картины будут продаваться по окончании выставки.

– Правда?!

– Да, – кивнула я и с серьезным видом продолжила сочинять на ходу: – А вот та тетенька в цветастой тунике… интересно, ей не жарко? Ну ладно, так вот, она просто в восторге и ей сложно сказать, какая из картин ей понравилась больше. Она говорит, что только талантливый художник может создать такие шедевры. Вот… А та крашеная блондинка бальзаковского возраста говорит, что ей понравилась только одна картина. Хм… Да и сам посмотри, какое у нее кислое лицо, словно она только что лизнула лимон.

– Мне кажется, она вообще все это время молчала. Как ты поняла, что сказала эта тетка, если она даже рта своего не раскрыла? – Элан скептически посмотрел на меня, заподозрив неладное.

– Так у нее на лице это написано!

– Что написано? Что она только что лизнула лимон?.. Татьяна, ты прикалываешься, что ли?

– Конечно, я пошутила. Не умею я читать ни по каким губам, – призналась я.

– Да ну тебя!.. Шутница, блин.

– Зато подняла тебе настроение. Пойду схожу в буфет.

– Давай. Не забудь мне латте.

В буфете я взяла себе кофе американо и, немного подумав, решила съесть один эклер. Устроившись за маленьким столиком в самом углу, я стала не спеша пить кофе и лениво наблюдать за публикой.

Через некоторое время я заметила знакомую фигуру. Присмотревшись внимательнее, я узнала Андрея Бондаренко, бывшего мужа Ольги. Видимо, они вместе со своей молодой супругой тоже решили посетить выставку. А почему бы и нет? Выходной день, есть свободное время, почему бы не сходить на художественную выставку и не приобрести себе понравившуюся картину?

Также я пришла к выводу, что наш городок – это одна большая деревня. А на подобных мероприятиях всегда есть шанс встретить знакомых. А у меня такая возможность возрастает в разы, ибо я знаю очень много людей в этом городе, да и клиентов у меня было не менее сотни. Главное, не встретить того, с кем встречаться было бы нежелательно. А то помню, как на одной индийской выставке я встретила одну особу, которую, по просьбе нового клиента, уличила в коварной измене своему мужу. Данная особа была безумна зла на меня, потому что благодаря мне лишилась хорошего мужа и всего его состояния, которым она беззастенчиво пользовалась. И, увидев меня на выставке, она чуть не вцепилась мне в волосы, устроив при этом настоящую истерику… Надеюсь, на этом мероприятии я не повстречаю подобных знакомых.

Первой на меня обратила внимание жена Бондаренко. Мило улыбнулась и поздоровалась.

– Здравствуйте. Вы же Татьяна? – спросила она.

– Все верно. Вы меня узнали. Я вас тоже узнала, Наталья. Добрый день, Андрей, – кивнула я ее супругу.

– А… это вы. А я смотрю, лицо знакомое, но не смог сразу вспомнить. А мы вот… решили с супругой сходить на эту выставку. Давно хотели приобрести интересную картину в нашу гостиную.

– Уверена, вы обязательно подберете то, что вам нужно. Поверьте, тут есть чем поживиться.

– Ну вот и отлично. Ладно, хорошего дня, – супруги попрощались со мной и пошли в выставочный зал.

Я заскочила в туалет, проверила свой мейкап на лице, слегка попудрила носик и снова вернулась в буфет. Заказала латте навынос для Элана и отправилась обратно в выставочный зал.

Завидев Элана, я слегка притормозила. Рядом с ним терлись, в прямом смысле этого слова, две разукрашенные малолетки. Вульгарный макияж, клетчатые юбочки и цветные гольфы до колен. Волосы по бокам стянуты в две косички. Тоже мне, Лолиты недоделанные.

– Вы же художник? – жеманно спросила одна из них. – Как здорово! Обожаю художников, особенно таких красивых. Можно сделать с вами селфи на фоне ваших картин?

Видно было, что Элан не очень хотел фотографироваться с этими юными особами, но вежливо улыбнулся и согласился.

Я впритык подошла к ним и молча протянула ему кофе.

– О!.. Спасибо, – смущенно проговорил Элан и взял картонный стакан, пытаясь при этом отделаться от назойливых девиц.

– Ну и лошадь! – хихикнула одна из девиц, когда я отошла примерно на метр от них.

Сегодня прямо какой-то день уникальных комплиментов: то дылда, то лошадь. Может, и правда не стоит с моим ростом носить обувь на высоком каблуке.

Я ничего не ответила – не хватало еще вступать в перепалку с глупой низкорослой малолеткой. Пусть завидует. Тоже мне, Пеппи Длинныйчулок.

Я отошла чуть в сторону и подошла к милому интеллигентному дедку, увлеченно рассматривающему картины Элана.

– Вам нравится? – спросила я и обворожительно улыбнулась.

– О!.. Конечно, милая леди. Очень интересные работы, – произнося это, дедок развернулся ко мне лицом и его взгляд оказался прямо напротив моей груди. Несколько секунд дедок был в легком ступоре, потом наконец соизволил поднять глаза кверху. – Простите, вы, наверное, манекенщица?

Ну хоть один более-менее нормальный комплимент за сегодня. Хотя слово «манекенщица» из уст этого дедка прозвучало немного вульгарно, но все же это лучше, чем дылда или лошадь.

– Нет, я художница, – ответила я, продолжая улыбаться.

– О!.. Как неожиданно. А я думал, что художник – это тот молодой человек с красивой бородой.

– Мы оба художники. Это наши совместные работы, – сказала я и даже не моргнула глазом.

– О!.. Великолепно! – произнес дедок и осмелился слегка приобнять меня за талию. Затем кивнул на одну из картин и спросил: – На этой картине вы применили технику лессировки? Чем вы ее делали?

– Специальной кисточкой, – ответила я первое, что пришло в голову.

– Но там используются специальные краски. Вы какие использовали? – не унимался дотошный дедок.

– Специальные – полупрозрачные, – ответила я наобум и, кажется, попала в точку.

– О!.. Просто в эпоху Возрождения многие художники использовали лессировку как технику смешивания красок, но они не соединяли их на палитре, а вместо этого рисовали тончайший слой поверх основного цвета, –