блеснул дедок эрудицией и хитро посмотрел на меня. – А какие художники вам нравятся, милая леди?

Я тут же лихорадочно стала вспоминать всех художников, которых знала.

– Мне очень нравится Валентин Серов «Девочка с персиками», – сказала я первое, что вспомнила.

– О!.. Это немного неожиданно…

– Я заметила, как вы смотрели на эту картину, – перебила я дедка, не дав ему возможности что-либо еще спросить у меня, и указала на картину, где были изображены осенний лес и мост через речку.

– О!.. Верно вы подметили, прекрасная леди. Мне очень нравится, когда на холсте изображают природу…

– Это Мордовия, – ляпнула я, вспомнив, как первый раз увидела эту картину дома у Элана.

– О!.. Мордовия, – дедок даже не удивился. – Я там был и не один раз, очень красивые и живописные места. И ведь действительно Мордовия, как я сразу не узнал. Это вы писали?

– Да, эту картину писала я, – нагло соврала я, надеясь, что этот дотошный дедок не будет интересоваться, чем и как я ее рисовала.

– Замечательно. Я уже хочу приобрести эту картину.

– Я очень рада, что вам понравилось. С радостью отдам эту картину в ваши руки. Приобрести ее можно будет ближе к концу выставки.

– О!.. Непременно. Вы только отметьте, что картина уже продана.

– Конечно! Насколько я знаю, вы можете оставить свой адрес, и уже завтра картину доставят вам на дом.

– Вот это сервис, – восхитился дедок.

В это время к нам подошел Элан и с кислой миной поинтересовался:

– О чем вы тут так мило беседуете?

– О!.. Молодой человек, мы тут так мило беседовали с этой прекрасной барышней, она замечательный собеседник и явно талантливый художник…

– Художник? – удивился Элан.

– Этот милый господин хочет приобрести вот эту картину, – быстро защебетала я, продолжая наигранно улыбаться.

– Отлично. – Элан сразу оживился. – Вам нужно решить этот вопрос с менеджером. Пройдите вон в тот конец зала и спросите Вощекину Ирину Павловну.

После этого Элан схватил меня за локоток и отвел в сторону.

– Что это ты тут разлюбезничалась с этим старым пнем?

– Между прочим, я продала твою картину этому старому пню.

– Да ты прирожденный продажник.

– Вот именно. Не то что ты, стоишь тут с недовольной мордой, да к тебе подойти страшно. И мог бы быть повежливее и проводить пожилого покупателя к этой вашей… Защекиной. А то вдруг дедок заблудится или передумает, пока будет искать.

– Вощекина, – поправил меня Элан и хихикнул. – Хотя Защекина звучит оригинальнее.

– Ну, извините, немного ошиблась, – противным голоском произнесла я.

В этот момент мы услышали громкие голоса и смех. Оказалось, это веселые друзья Элана прибыли на выставку своего друга. Григорий и Марк, дружно улыбаясь, подошли к нам и поздоровались.

– Татьяна, вы шикарны! – произнес Григорий, откровенно меня разглядывая.

– Спасибо. Хоть один достойный комплимент за сегодня, – ответила я и мило улыбнулась.

– Ты снова что-то выпил? – Элан с подозрением посмотрел на своего друга. – Глаза какие-то расширенные и уж больно ты веселый.

– Ага, – кивнул тот. – У меня крутой жиросжигатель с эфедрой. Плюс на кленбутероле сижу. Вот и штырит.

– Ты псих! Куда тебе еще худеть?

– Есть куда. Лето настало, пляжный сезон открыт, надо быть самым лучшим на пляже.

– Он неисправим, – проговорил Марк и обратился к Элану. – Ладно, пойдем, покажешь нам свои картины.

– А буфет тут есть? – спросил Григорий.

– Тебе лишь бы пожрать, – засмеялся Элан. – Есть, на первом этаже.

– Шикарно!

Обсуждая и рассматривая картины, общаясь и шутя, мы примерно через час все вместе спустились в буфет. Элан буквально на ходу съел сэндвич и умчался в выставочный зал, прихватив с собой очередную порцию кофе. Мы же втроем остались в буфете и мило непринужденно беседовали.

– Мама Элана гордилась бы им, – вдруг неожиданно произнес Марк.

– Почему гордилась бы?.. – осторожно спросила я.

Ребята переглянулись, потом Марк ответил:

– Он, наверное, не рассказывал тебе. Он вообще довольно скрытный, а на эту тему тем более не любит распространяться.

– Да, мы с ним как-то не обсуждали эту тему, – честно ответила я.

Марк серьезно посмотрел на меня.

– Если что, мы тебе ничего не говорили. Захочет – сам расскажет… Дело в том, что у Элана убили маму, когда ему было девять лет, – произнес Марк и замолчал.

– Очень жаль, – тихо произнесла я. – Я действительно этого не знала. А отец?

– Отца своего он вообще никогда не видел и не знает, где он. Поэтому, кроме мамы, у него никого не было. А после ее смерти он остался совсем один. Ну ладно… – Марк глубоко вздохнул и отпил кофе. – Не будем о грустном.

– Он не один. У него есть друзья, настоящие друзья, – громко произнес Григорий и похлопал Марка по плечу.

– Вы давно дружите? – спросила я.

– Давно, – коротко ответил Марк и выразительно посмотрел на Григория. Видно было, что ребята не очень хотят говорить на эту тему.

– А с кем тогда жил Элан? Кто его воспитывал? – все же решилась спросить я.

Немного помолчав, Марк ответил:

– Он детдомовский, – потом, немного подумав, добавил: – Но потом его забрала к себе одна бабка, которая помогала его матери. Но у нее он долго не прожил. А потом… Ладно… – Марк резко замолчал и сменил тему: – Пойдемте в зал, еще немного погуляем там. Я лично еще не все картины рассмотрел.

– Татьяна, а вы тут долго еще будете? – спросил Григорий.

– Не знаю. Но, если честно, мне уже становится скучно, – честно призналась я. – Не вижу смысла тут торчать целый день. Возможно, еще с полчасика побуду и поеду.

– А вообще я рад, что вы помирились, – вдруг сказал Григорий и мило улыбнулся.

– Я тоже рада, – ответила я и тоже улыбнулась в ответ.

Когда мы вернулись в выставочный зал, я снова увидела знакомых персонажей. И почему сегодня я встречаю именно фигурантов моего последнего и еще не завершенного (пусть и негласно) дела?