выскочили навстречу поезду. Индейцы не стали ожидать их и разбежались, прежде чем поезд успел окончательно остановиться.

Когда путешественники на перроне станции произвели перекличку, оказалось, что не хватает нескольких человек, в том числе и отважного Паспарту, которому все были обязаны своим спасением.

Глава XXX,

в которой Филеас Фогг всего лишь исполняет свой долг

Паспарту и еще два пассажира пропали. Может быть, они были убиты в бою, может быть, взяты в плен индейцами? Никто пока этого не знал.

Много пассажиров было ранено, но смертельно — ни один. Одно из наиболее серьезных ранений получил полковник Проктор. Он все время храбро сражался, пока не упал, получив пулю в бедро. Вместе с другими ранеными он был перенесен на станцию, где всем пострадавшим оказали немедленную помощь.

Ауда осталась невредимой. Филеас Фогг, хоть и не берег себя, все же не получил ни единой царапины. Фикс отделался легкой раной в руку. Но Паспарту исчез, и крупные слезы лились из глаз молодой женщины.

Все пассажиры вышли из поезда. Колеса вагонов были испачканы кровью. На спицах и ободьях висели бесформенные клочья мяса. По всей равнине тянулись кровавые следы. Последние индейцы убегали к югу.

Скрестив руки на груди, мистер Фогг стоял неподвижно. Он собирался принять важное решение. Ауда стояла рядом и молча смотрела на него… Он понял ее взгляд. Что, если его слуга попал в плен? Не должен ли он рискнуть всем, чтобы вырвать его из рук индейцев?

— Я его найду — живым или мертвым, — просто сказал он Ауде.

— О мистер… мистер Фогг! — вскричала молодая женщина, схватив его руку и обливая ее слезами.

— Живым, — добавил Фогг, — если только мы не будем терять ни одной минуты!

Принимая такое решение, Филеас Фогг жертвовал всем. Он шел на полное разорение. Стоило ему задержаться на один день, и он мог опоздать на пароход, отходящий из Нью-Йорка. А это влекло за собой проигрыш пари. Но, сознавая, что таков его долг, он не колебался.

В эту минуту к нему подошел командир форта Керней. Его солдаты — около сотни человек — готовы были к обороне на случай, если сиу вздумают атаковать вокзал.

— Капитан, — обратился к нему мистер Фогг, — трое пассажиров исчезли.

— Убиты?

— Или убиты, или попали в плен. Необходимо это выяснить. Намерены ли вы преследовать индейцев?

— Это очень серьезный вопрос, — ответил капитан. — Ведь индейцы могут убежать даже за реку Арканзас. Я не имею права покинуть порученный мне форт.

— Капитан, дело идет о жизни трех человек!

— Конечно… Но могу ли я рисковать пятьюдесятью, чтобы спасти троих?

— Я не знаю, можете ли вы, но вы обязаны.

— Сударь, — отвечал капитан, — никто здесь не имеет права указывать мне, каковы мои обязанности.

— Хорошо, — холодно ответил Филеас Фогг. — Я пойду один.

— Вы! — вскричал подошедший Фикс. — Вы хотите один преследовать индейцев?

— Я не могу допустить, чтобы погиб человек, которому мы все обязаны жизнью. Я иду один!

— Нет, вы пойдете не один! — воскликнул взволнованный капитан. — Вы благородный человек. Найдется ли среди вас тридцать человек добровольцев? — крикнул он солдатам.

Вся рота целиком шагнула вперед. Капитану оставалось лишь выбирать. Тридцать солдат было выделено, и старый сержант был назначен командиром.

— Благодарю вас, капитан, — сказал мистер Фогг.

— Вы мне позволите итти с вами? — спросил Фикс.

— Как вам будет угодно, — ответил Филеас Фогг. — Но если хотите оказать мне услугу, то лучше останьтесь с миссис Аудой. Если со мной случится несчастье…

Внезапная бледность покрыла лицо сыщика. Отпустить человека, за которым он следил с таким упорством и настойчивостью! Оставить его одного в пустыне! Фикс внимательно посмотрел на мистера Фогга и, несмотря на все свои подозрения, несмотря на борьбу, происходившую у него в душе, опустил глаза перед спокойным и открытым взором Фогга.

— Я остаюсь, — сказал он.

Несколько мгновений спустя Фогг пожал руку молодой женщине и передал ей свой драгоценный саквояж. Затем он отправился вслед за сержантом и его маленьким отрядом. Прежде чем двинуться в путь, он сказал солдатам:

— Друзья, вас ожидает тысяча фунтов, если мы спасем пленников!

Был полдень.

Удалившись в одну из комнат вокзала, Ауда в ожидании дальнейших событий размышляла о Филеасе Фогге, о его прямоте и великодушии, храбрости и спокойствии. Мистер Фогг поставил на карту все свое состояние и теперь, не колеблясь, без лишних фраз, подвергал опасности и свою жизнь. В глазах Ауды Филеас Фогг становился героем.

Сыщик Фикс думал о другом и не мог сдержать своего волнения.

Он нервно расхаживал по перрону вокзала. Мгновенный порыв великодушия прошел, и он снова стал самим собой. Когда Фогг ушел, он понял, как глупо поступил, дав ему уйти. Еще бы! За этим человеком он следовал вокруг всего земного шара и вдруг отпустил его одного! Грубая натура Фикса вновь взяла верх. Он обвинял и бранил себя так, как бранил бы директор столичной полиции глупого сыщика, попавшегося на нехитрую уловку вора.

«Я дурак! — думал он. — Француз, наверное, уже рассказал ему, кто я такой! Он ушел и больше не вернется! Где же я теперь его отыщу? Да как же я, сыщик Фикс, мог позволить так себя провести, когда в моем кармане ордер на его арест?! Положительно, я совершенный болван».

Пока сыщик так размышлял, часы медленно проходили. Он не знал, что предпринять. Временами у него являлось желание все рассказать Ауде, но он хорошо понимал, как его признание будет встречено молодой женщиной. Что делать? Он порывался отправиться по снежной равнине вслед за Фоггом. Его было не так трудно найти: следы отряда еще виднелись на снегу… Но вскоре их занесло снегом.

Отчаяние овладело Фиксом. У него даже появилось желание бросить игру, тем более, что скоро представилась возможность покинуть станцию Керней и продолжать столь неудачное для него путешествие.

Около двух часов пополудни, когда снег валил крупными хлопьями, с востока вдруг послышались протяжные свистки. Сквозь туман показалась огромная, фантастическая тень.

Между тем с востока не ждали никакого поезда. Помощь, которую запросили по телеграфу, не могла прибыть так скоро, а поезд из Омахи в Сан-Франциско должен был пройти здесь только завтра. Наконец все объяснилось.

Паровоз, двигавшийся малой скоростью и