Только этим можно объяснить, что многие решения Гитлера при кажущейся нелогичности и даже безрассудности приносили ему серьезные успехи и во внутренней, и во внешней политике. Это не означает, что он не допускал ошибок, таковые случались, но объяснение оных кроется вовсе не в его «бесноватости».

По сути, Гитлер совершил одну, по-настоящему роковую ошибку – когда напал на Советский Союз.

Общеизвестно, что ненависть – плохой советчик. Сокрушение Советской России было действительно маниакальной идеей фюрера, замешанной на патологической ненависти к нашей стране. К 1941 году эта идея окончательно ослепила Гитлера, а достигнутые к тому времени военные и политические успехи убедили в близком осуществлении этой цели всей его жизни.

Молниеносный разгром Польши и Франции, почти бескровный захват половины Европы усыпили профессиональную бдительность и способность к здравому смыслу подавляющей части германского генералитета. Сверхъестественная якобы интуиция фюрера заворожила даже тех, кто еще помнил, что генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург называл нынешнего Верховного главнокомандующего всеми вооруженными силами Третьего рейха всего лишь «цыганским ефрейтором».

Исключение составляли единицы. Среди последних был, к примеру, один из руководителей военной экономики Германии, генерал от инфантерии Георг Томас. Еще в августе 1939 года он вместе с генерал-полковником Людвигом Беком составил на имя Кейтеля меморандум, в котором утверждал, что упования на молниеносную и победоносную войну – иллюзия, опасное заблуждение. Совершив несколько инспекционных поездок на Восточный фронт, Томас к тому же открыто высказал возмущение теми массовыми репрессиями мирного населения, в которых, кроме эсэсовских полков, принимали участие и солдаты вермахта[89].

Мало кому известно, но понимал, что нападение на СССР – это начало конца, дуче Италии Бенито Муссолини. Когда ночью 22 июня 1941 года дуче разбудил телефонным звонком военный атташе германского посольства и сообщал о начале войны с Советским Союзом, Муссолини тут же сказал тоже проснувшейся жене: «Это безумие, это станет нашим крахом».

Прекрасно понимал пагубность для Германии агрессивного курса Гитлера и адмирал Канарис. И – как, может быть, никто другой, способствовал его военным успехам!

Гитлера не могла не беспокоить реакция западных союзников на «Провозглашение немецкого военного суверенитета» в марте 1935 года. Одной из важных задач, выпавших в связи с этим на абвер, было отслеживание этой самой реакции, прежде всего в военных и правительственных кругах Франции и Великобритании.

Ничего страшного не произошло… Реакция Запада была вялой, по сути, формальной. Гитлер, конечно, имел основания тревожиться, но он заведомо был предупрежден, что санкции не последуют. Об этом его своевременно уведомила военная разведка, уже имевшая осведомленных агентов и в Париже, и в Лондоне.

7 марта 1936 года 40 тысяч немецких солдат, опять-таки грубо нарушив Версальский договор, вошли в Рейнскую демилитаризованную зону. И снова агенты абвера в Англии и во Франции не заметили в этих странах какой-либо серьезной озабоченности. Да, это еще не была «политика умиротворения», но Гитлеру уже все сходило с рук. Между тем, общеизвестно, что ничто так не воодушевляет потенциального, тем более уже состоявшегося насильника и агрессора, как безнаказанность.

Гитлер был не таким уж беззаботным авантюристом, как это иногда представляется. Он всегда был хорошо осведомлен о возможных последствиях каждого своего шага во внешней политике. Благодаря абверу и СД.

Весьма серьезно поработали люди Канариса в Австрии накануне и в ходе самого процесса аншлюса. Особых трудностей им преодолевать не приходилось: и в самой армии альпийской республики, и в ее военных учреждениях, в том числе разведке и контрразведке, было много офицеров, в годы Первой мировой войны сражавшихся плечом к плечу со своими германскими камрадами. Взаимопониманию способствовала и общность языка. Наконец, граница между обоими государствами была чисто номинальной.

В Австрии абверовцы деловито поделили задачи с людьми из СД. Последними успешно руководил шеф внешней разведки СД, тогда еще оберфюрер СС Хейнц Иост. В отличие от абверовцев, эсэсовцы успешно работали с австрийскими нацистами и – теми же австрийскими СС!

Канарис не раз высказывал сожаление, что победители-союзники не позволили в 1919 году осуществиться добровольному объединению Германии и Австрии в одно государство, но ему была чужда идея такого «воссоединения» вооруженным путем, даже легитимизированным последующим плебисцитом. Тем большую опасность в его представлении сулило присоединение Судет и расчленение Чехословакии, хотя по роду своих служебных обязанностей он добросовестно обеспечивал этот процесс разведывательной информацией, почерпнутой от источников как в Праге, так и в других европейских столицах.

По заслугам и вознаграждение. Абвер оказался в чрезвычайно выгодном положении. Генералы высшего звена, в том числе военный министр фон Бломберг (ставший первым, кого Гитлер произвел в генерал-фельдмаршалы), командующие видами войск, увлеченные новыми задачами быстрого воссоздания вермахта, его первыми серьезными успехами, фактически предоставили Канарису полную свободу действий в пределах его компетенции. Ему не отказывали ни в расширении, причем весьма существенном, штатов, ни в финансировании, в том числе твердой валютой, ни в техническом и материальном обеспечении.

После окончательного укомплектования только в административном аппарате абвера работали свыше четырех тысяч сотрудников, в периферийных органах – еще тридцать тысяч штатных и свыше тридцати тысяч нештатных сотрудников.

Капитан первого ранга резерва Вильгельм Канарис был произведен в контр-адмиралы, а затем в вице-адмиралы, и не резерва, а в действующие. Повышены в званиях были и все руководители управлений и отделов.

Выше уже было сказано, что с середины 30-х годов абвер стал активно готовить в сопредельных странах, и не только в них, так называемые «пятые колонны», иначе говоря, не просто агентурные шпионские сети, но настоящие диверсионно-террористические организации, которые должны были играть (и играли!) серьезную роль как накануне вторжения в ту или иную страну, так и в ходе боевых действий на ее территории.

Особое внимание при этом обращалось на профашистски настроенные радикальные националистические организации. Многие их руководители были завербованы либо абвером, либо СД, либо гестапо. Порой имела место даже двойная, а то и тройная вербовка. Характерно, что рядовые участники таких организаций о том, что их главари, зачастую в своем кругу популярные, являются платными агентами германских спецслужб, даже и не подозревали.

В этом отношении показательно подлинное лицо ряда известных украинских националистов.

В ходе Великой Отечественной войны и по ее окончании многие сотрудники абвера оказались в советском плену. В их числе – полковник Эрвин Штольце, ветеран Первой мировой войны, служивший в абвере с 1923 года! С 1936 года он являлся заместителем начальника Абвера-II. После передачи этого управления в феврале 1944 года в РСХА Штольце стал начальником диверсионного сектора Военного управления РСХА (Mil-Amt). Штольце лично руководил созданием националистических диверсионно-террористических групп, действовавших на территории СССР.