– Ты упала в обморок, – объяснил он.

Виктория ничего не ответила. Лежала неподвижно, пока не поняла, что именно ее беспокоит: доктор Макс никогда раньше не находился так близко. На нем была простая белая рубашка, заправленная в темные брюки, а ноги оказались босыми. Из выреза рубашки торчали волосы, растущие на груди. В повседневной одежде, с влажными, благоухающими волосами, он словно только вышел из душа. Впервые Виктория увидела в нем мужчину и представила доктора мастурбирующим в кресле в своем рабочем кабинете.

– Это расследование тебе явно не на пользу, – заметил он. – Можем вернуться к ежедневным сеансам, если хочешь.

Доктор пристально смотрел на нее. Виктория не думала, что ее психиатр испытывает к ней сексуальный интерес, но под его пристальным взглядом ей стало не по себе. Она покачала головой, пытаясь избавиться от пошлых мыслей. Она не хотела ежедневных сеансов.

– Забудь о Софии и о том, что она сделала с этими мальчиками, – предложил Макс. – Забудь о Джордже. Предоставь все полиции. Никто не должен жить прошлым, Виктория.

Днем ненадолго заглянул Бели и отправился с тетей Эмилией в супермаркет. Через несколько минут зазвонил домофон, и Виктория с удивлением услышала голос Арроза. Он не появлялся уже несколько дней. Она открыла дверь и ждала, опираясь на ручку, пока тот поднимался по лестнице.

– Превращаешься в вампира, – пошутил Арроз, раскрывая объятия. – Сколько уже ты не была на солнце?

– Осторожно, а то укушу. – Виктория выдавила из себя улыбку.

Он был одет в джинсы, светло-голубую рубашку и мокасины – будто только из офиса. Сделал два шага вперед и огляделся.

– Твоя бабушка здесь?

– Ушла, но скоро вернется. А что?

– Ты не поверишь, но я нашел Софию.

Виктория на секунду потеряла равновесие. Ее сердце бешено заколотилось, давя на легкие и заставляя задыхаться.

– София Ландерс, – продолжал Арроз. – Это фамилия ее мужа-американца.

Он взял Викторию за руку и повел к дивану. Ладони, шея, подмышки и ложбинка между грудями у нее вспотели. Не удержавшись, она спросила:

– Как ты узнал?

– Навел справки обо всех бразильянках по имени София, вышедших замуж за американцев в девяносто седьмом – девяносто восьмом годах, и проверял одну за другой. Поэтому ушло столько времени. Хочешь узнать самое интересное?

Виктория кивнула.

– София вернулась в Бразилию три года назад. Она живет здесь, в Рио-де-Жанейро.

Часы показывали половину седьмого утра. Из спальни Виктория слышала храп тети Эмилии. Недолго думая, она вытащила несколько купюр из бумажника двоюродной бабушки и направилась к двери. Впервые за несколько недель девушка покидала квартиру. Как ни странно, она не боялась, хотя слегка и задыхалась от прилива адреналина. Взяла такси до улицы Сан-Клементе, где находился колледж Святого Игнатия. Родители с детьми приезжали на машинах, велосипедах или приходили пешком. Несмотря на ненависть к толпе, Виктория подошла к входу, где двое мужчин в форме контролировали поток учеников.

Накануне Арроз показал ей профиль Софии Ландерс в социальных сетях. Женщине на фотографии было немного за сорок. Она слегка улыбалась; каштановые волосы с одной-единственной седой прядью, как у мультяшной злодейки, ниспадали на плечи и куда-то дальше, за край фотографии. Тонко очерченный рот и маленький носик, похожий на нос Мауро. Она указала только год рождения – 1975-й – и место жительства – Рио-де-Жанейро. Большинство ее постов были посвящены литературе: кризису книжных магазинов в Бразилии, правам малых и средних издательств, обзорам и статьям в литературных журналах. Там же София разместила обложки трех или четырех книг, которые перевела с английского, а еще фотографии, где она позировала на фоне красивых пейзажей или в компании друзей – как правило, в кафе или на каких-то мероприятиях. На снимках в полный рост волосы Софии доходили ей до талии. Рапунцель… Хотя ее интересы были очевидны, в профиле было очень мало сведений о личной жизни. На серии фотографий из путешествий рядом с ней стоял рыжий светлоглазый мужчина – видимо, тот самый американец, за которого она вышла замуж. Пара обнималась на пирсе, а на заднем плане бурлило море. Они улыбались и обменивались понимающими взглядами. Был ли их брак фиктивным? Или София, выйдя замуж, перестала соблазнять детей? В более старом альбоме за 2014 год пара фотографировалась с двумя смуглыми детьми – мальчиком и девочкой, по виду близнецами лет трех-четырех. Ниже – комментарии вроде «поздравляем», «вы созданы друг для друга» и «прекрасная семья». Наконец, на снимке 2016 года София обнимала детей на школьной игровой площадке, где за их спинами виднелся сад. Поискав, Виктория выяснила, что эмблема на школьной форме принадлежит колледжу Святого Игнатия.

«Что я делаю?» Все равно что искать иголку в стоге сена. Нет никакой уверенности, что дети Софии все еще учатся здесь или придут сегодня. Она уже практически окончательно потеряла надежду, когда перед входом остановился серебристый пикап. Задняя дверца открылась, и вышла маленькая девочка, постарше, чем на фото, – лет семи, с рюкзаком и красным ланч-боксом в руках; ободок на коротких волосах, белые гольфы. Виктория стала продираться сквозь ораву детей к машине, когда из нее вслед за сестрой вышел мальчик. Стекло с пассажирской стороны опустилось, и женщина с водительского сиденья помахала детям рукой – «Хорошего дня в школе!», – подождав, пока они войдут в здание и скроются внутри.

Виктория замерла: это и в самом деле София. Они на секунду встретились глазами, потом стекло снова поднялось, и машина уехала. Виктория поймала такси и попросила водителя ехать за пикапом, да побыстрее. Они нагнали Софию возле фермерского рынка Кобал-ду-Хумайта. Двинулись дальше, по улице Жардим Ботанико, пока машина не свернула направо, заехав на парковку. Виктория заплатила водителю и вышла. Она видела, как София отдала ключи от машины парковщику, по-дружески перебросившись с ним парой слов. Женщина прошла очень близко от Виктории, которой так хотелось к ней подойти. София явно шла куда-то целенаправленно, хоть и не торопилась. Она зашла в кондитерскую в соседнем квартале, что-то заказала и села за один из дальних столиков. Виктория сделала вид, будто изучает меню, одновременно пытаясь успокоиться. Судороги в отсутствующей ноге еще никогда не были такими болезненными. Официантка подошла к столику Софии с сэндвичем и стаканом сока, и Виктория почувствовала: настал момент истины. Не успела женщина притронуться к еде, как Виктория уселась напротив.

– Простите, мы знакомы? – София поставила стакан на столик. В ее тоне не было грубости – только любопытство.

– Я – Виктория, – голос дрогнул. – Твоя племянница.

София инстинктивно отшатнулась. Сжавшись на стуле, она разглядывала лицо девушки, словно ища семейное сходство. Вблизи София еще сильнее напоминала своего брата: такие же полуприкрытые глаза и впалые щеки, благодаря которым лицо казалось более вытянутым. Ее ответное молчание тоже напоминало отца.