– Хочу услышать правду, – настаивала Виктория, стараясь оставаться спокойной, хотя это было невозможно в данной ситуации. Она взглянула на доктора. Макс приобнял ее одной рукой, он выглядел встревоженным. Виктории хотелось, чтобы он ушел.

– Я же просила тебя не искать Софию! – воскликнула Эмилия.

– Мои родители… они вместе растлевали учеников.

– Какая чушь!

Обычно Виктория могла определить, когда тетя лжет. Но теперь ее лицо стало непроницаемым, словно пустой холст. Виктория зашла в тупик: если двоюродная бабушка не признается, то придется выбирать, кому верить.

– София – мерзкая лгунья, – отчеканила тетя Эмилия и посмотрела на доктора Макса в надежде на поддержку. Тот осторожно отодвинулся от Виктории.

– Пойду принесу воды. – Он направился к холодильнику.

Виктория сосредоточилась на тете.

– София рассказала, что они делали в гараже. Снимали, как Сандра занимается сексом с детьми. – Она задыхалась. – Почему полиция ничего не нашла?

– Твой отец был хорошим человеком! Любил твою мать, тебя и твоего брата! Как ты можешь сомневаться в этом?

Было трудно смириться с такой бесстыдной ложью двоюродной бабушки о столь важных вещах. Виктории были нужны доказательства. Доказательства, что все это сплошная ложь. В глубине души она надеялась – врала именно София.

– Никаких фотографий никогда не существовало, – резко заявила Эмилия.

– Хватит врать, стерва.

Чей-то низкий голос застал Викторию врасплох. Она повернула голову, чтобы увидеть его источник, и на секунду подумала, что ей почудилось. Поза доктора резко переменилась: он стоял совершенно прямо, вытянув руки по швам. Лицо было напряжено, а изо рта доносился неприятный звук, похожий на непрерывный скрежет зубов.

– Что вы сказали? – растерялась тетя Эмилия.

Макс молча приблизился к ней и отвесил пощечину. Услышав этот резкий звук, Виктория испытала странное желание съежиться и исчезнуть. Она открыла рот, чтобы запротестовать, но заметила в другой руке психиатра нож.

– Скажи ей правду! – крикнул он. Прежде чем Эмилия успела отреагировать, доктор схватил ее за голову и приставил нож к горлу. – Скажи!

Виктория попыталась встать с дивана, но вместо этого соскользнула на пол, не в силах удержаться на ногах.

– София здесь ни при чем… Это все Сандра, – прохрипел доктор Макс. Все его хладнокровие улетучилось, сменившись холодной яростью. – Ты знаешь правду!

– Не понимаю, о чем вы говорите, – едва слышно выдохнула тетя. Она сидела, не шелохнувшись, вцепившись в подлокотники кресла.

Доктор Макс, похоже, заволновался, увидев ее слезы. Как будто внезапно вспомнил, что она тоже человек, и посмотрел на Викторию.

– Я поверить не мог, когда Рапунцель захотела меня. – Он прищурился. – С ее прекрасной улыбкой, чудным голосом… Я не мог устоять… Желание, удовольствие…

Виктория не могла понять, то ли он сошел с ума, то ли она теряет сознание. Внезапно ее охватила паника: доктор Макс и есть Сантьяго. Они с тетей были одни в квартире с человеком, убившим ее семью. Человеком, который знал все о ее жизни.

– Пожалуйста, не надо, – выдавила из себя девушка, отчаянно роясь в карманах в поисках перочинного ножа.

– Что ты сделала с фотографиями? – Макс сжал рукоятку ножа. При малейшем резком движении он мог перерезать Эмилии горло. – Скажи ей, старая дрянь!

Виктория закричала. Это вышло случайно. В голове пульсировало, будто мозг раздирало на части проволокой. На секунду мелькнула надежда, что сосед услышит ее и вызовет полицию. Макс отвел нож немного в сторону и столкнул тетю Эмилию с кресла. Та попыталась удержаться на ногах с помощью трости, но повалилась на пол, как тряпичная кукла. Виктория закричала еще громче, зовя на помощь.

– Заткнись, или я убью ее, – пригрозил Макс. – Сейчас же!

Виктория сглотнула ком в горле. Покалывание в руках и груди усилилось, кожа зудела. Она прислонилась к спинке дивана, пытаясь снова встать, но соскользнула вниз и ударилась головой об пол. Комната начала вращаться, зрение стало размытым. У нее начался приступ паники. Руки отчаянно пытались дотянуться до бокового кармана джинсов, но это требовало огромных усилий. Наконец у нее получилось. Виктория сжала перочинный нож.

– В ту ночь, добравшись до дома, я сразу нашла коробку с пленками… Она стояла открытой… Рядом с телом Мауро, – медленно произнесла Эмилия, все еще лежа на полу и опираясь о стену. Несмотря ни на что, она говорила спокойно, как будто уже умерла. – Там было столько унизительного, отвратительного… Фотографии были разбросаны в спальне на полу. Я отнесла все к себе в машину до приезда полиции.

– Ты все знала! – выкрикнул доктор.

– Это был такой позор… Я все сожгла. Все фотографии…

Виктория, воспользовавшись заминкой доктора Макса, начала действовать – сжав нож, бросилась на него. Психиатр быстро поднял руку, отражая удар, и перехватил нож в воздухе, полоснув ее по животу сбоку. У Виктории закружилась голова, она упала на диван. Ее ножик выскользнул из пальцев, оказавшись вне досягаемости. Поднявшись, девушка зажала рану рукой, чтобы остановить поток крови. Разъяренный доктор бросился на нее, чудовищный и опасный. На свету его тень походила на тень великана, размахивающего топором; седые волосы растрепались. От умного, респектабельного мужчины, который лечил Викторию все эти годы, не осталось и следа. В отчаянии она отступила назад, споткнулась о ковер и поползла по полу, оставляя кровавый след. Ее разорванная блузка пропиталась кровью.

Макс прижал ее к стене. Виктория попыталась оттолкнуть его, но у нее не осталось сил. Девушка в ужасе вздрогнула, зажимая рану руками.

– Помогите, – пробормотала она, заикаясь. – Мне нужен врач.

Тетя Эмилия приподнялась на диванных подушках и пошарила вокруг тростью, пытаясь встать. Сделала несколько шагов в сторону доктора Макса, замахнувшись палкой, как мечом. Психиатр, предвидя это, схватил ее за руки и сильно ударил кулаком. Кожа под левым глазом старушки покраснела и вспухла. Из разбитой верхней губы и носа потекла кровь. Ее лицо стало похоже на изуродованную резиновую маску.

– Можете убить меня, я это заслужила, – выдавила Эмилия, лежа на полу и почти теряя сознание. Ее заплывший глаз постоянно дергался. – Но ради бога, отвезите ее в больницу!

Силы Виктории иссякали. Она подняла подбородок, хватая ртом воздух и чувствуя, что умрет прямо здесь, истечет кровью на глазах у двоюродной бабушки и убийцы всей ее семьи. Выхода нет. Он собирался закончить начатое много лет назад. Виктория совершенно не понимала, почему он так долго оставлял ее в живых. Почему не прикончил в ту ночь вместе с родителями и братом?

Макс нанес тростью последний удар, заставивший тетю замолчать. Потом подошел к Виктории, присел на корточки и нежно погладил ей лоб.