Страсти вокруг дела не стихают вот уже много лет. Сегодня в Facebook создано 15 групп, посвященных убийству Таир Рада и объединяющих более 200 000 человек. Что же происходит? Убийство как убийство. Да, жестокое, погиб ребенок, но такие преступления случаются и забываются СМИ, как только злодей оказывается за решеткой. Но в этот раз были перейдены все мыслимые границы — как в том, что касалось обвинений в адрес полиции, так и в выборе лексики. За долгие годы работы в полиции ни я, ни мои коллеги следователи не упомнят ничего, даже отдаленно напоминающего шабаш, который разыгрался на страницах газет, экранах телевизоров и в интернет-пространстве.

Известно, что в Израиле все понимают во всем. Мы разбираемся в политике, потому что ежедневно варимся в ней; в медицине — поскольку все иногда болеем; о воспитании детей излишне и говорить. А вот почему у нас все стали специалистами в следственном деле, в криминалистике, полицейском профилировании — это совсем непонятно.

Так и подмывает спросить жителей страны: кто из критиков хоть раз в том или ином качестве присутствовал на допросе? Сколько среди них экспертов-криминалистов? А полицейских психологов? Кто когда-нибудь видел не в кино следственный эксперимент? Кто разбирается в анализе распределения пятен крови? Кто когда-нибудь присутствовал на вскрытии? Думаю, что честные ответы почти все будут отрицательными. А к иммигрантам из России дополнительный вопрос: настолько ли хорош ваш иврит, чтобы свободно читать судебные документы? У вас есть доступ к стенограммам судебных заседаний? Терпение прочесть тысячи страниц? Нет? Тогда скажите: почему у вас сложилось твердое мнение о данном деле? Почему вы считаете полицию безграмотной, прокуратуру — продажной, а суды — некомпетентными? Но мои вопросы — риторические, никем не услышанные. Один знаток пишет в интернете: «Задоров принадлежит к тому психологическому складу, которому при некотором давлении легче взять вину на себя — лишь бы отстали». Другой ему вторит: «Да что там говорить, у них тут всё как в рашке, лишь бы дело закрыть». Третий предлагает ни больше ни меньше как «подать на всех ментов иск в международный суд по правам человека в Гааге»[43].

Читаешь и диву даешься. Номер первый, вы полицейский психолог? Знакомы с убийцей? Допрашивали его? Номер второй, вы приехали из «рашки»? Тогда мне вас искренне жаль. Я, как и сотни тысяч других, приехал из СССР. Я никогда не любил ту, коммунистическую, страну, но она не «рашка», так же как Израиль не «израиловка». Номер третий, без слез невозможно читать об иске в Гаагский суд.

Полиция Израиля не идеальна. Не может система, предназначенная для контроля, расследований и наказаний, быть совершенной да еще всем нравиться. Финны своей полицией тоже недовольны, хотя она таки по всем объективным показателям приближается к недосягаемому идеалу. Думаю, что из предыдущих глав у вас сложилось некоторое представление о работе силовых структур Британии, Австралии и США. Всем есть куда расти. Но известно, что перенимать опыт работы израильской полиции приезжают профессионалы всего мира.

«Израильские полицейские делятся с российскими коллегами не только оружием и спецоборудованием, но и различными методиками и программами тренинга. Российские спецслужбы в подготовке к Олимпиаде в Сочи использовали, в частности, методы израильских коллег по созданию системы “Антитеррор”, которая позже прекрасно проявила себя и на Чемпионате мира по футболу в Бразилии» (Лев Петрушевский, информационный портал STOPNEWS, март 2016 г.).

«Как рассказала директор Центра сотрудничества и развития МИД, в Израиль на специальный семинар прибыла группа прокуроров, в которую вошли представитель генеральной прокуратуры и руководство прокуратур всех областей Казахстана» (портал «Израиль в лицах», июль 2015 г.).

«В Израиль на курсы повышения квалификации съехались полицейские и сотрудники правоохранительных органов из разных стран» (портал «Израиль в лицах», декабрь 2015 г.).

«Отдел стратегического планирования полиции США организует американо-израильский семинар для сотрудников правоохранительных органов Америки. Силовики США собираются использовать опыт израильских коллег» (портал организации «Американо-израильское сотрудничество» (American-Israeli Cooperative Enterprise), декабрь 2015 г.).

«Работа со следами рук доведена в Израиле до высочайшего уровня, который мне не доводилось видеть ни в одной стране мира» (генерал Сергей Рябов, заместитель начальника отдела криминалистики СК РФ, интервью Первому каналу российского телевидения, апрель 2014 г.).

«В управлении Следственного комитета РФ в Перми журналистам впервые показали новейшую аппаратуру, которую используют криминалисты. Особое место в экспозиции занимает израильская техника» (портал IZRUS, 18 октября 2013 г.).

Так, может быть, пришло время перестать злобствовать и плясать в непристойном хороводе? Как-то некомфортно жить, если хоть немного не гордиться своей страной. Может быть, у кого-то возникнет вопрос: зачем я всё это пишу? Отвечу известной фразой: «Ты ведь меня знаешь, Абдулла. Я мзду не беру. Мне за державу обидно!»

Я очень люблю заходить к коллегам в Лабораторию баллистической экспертизы. Наверное, из-за моей тяги к оружию. В специальных застекленных шкафах вдоль стен комнат здесь собрано такое многообразие всего, что может стрелять, что просто дух захватывает. Вот стеллажи с револьверами, от микроскопического Swiss Mini длиной 5,5 см и калибра 2,34 мм до гигантского Marlin BFR калибра почти 11,5 мм, выстреливающего пулю втрое более тяжелую, чем обычная 9-миллиметровая Luger. Далее идут пистолеты — целая стена; напротив — автоматы, включая «Калашниковых» всех версий и стран-производителей. Снайперские и штурмовые винтовки, охотничьи ружья. Отдельно собрано и классифицировано оружие самодельное: палестинские копии популярного когда-то автомата Carl Gustav, выпускавшегося в огромных количествах в Египте по шведской лицензии, экзотические стреляющие авторучки — всего не перечислишь. В настоящее время легкое стрелковое оружие выпускается как минимум в пятидесяти странах. При этом лишь чуть больше половины государств производят его в соответствии с международными юридическими нормами.

Все экземпляры, которые попадают в лабораторию, так или иначе относятся к незаконному обороту или использованию вооружения: убийства, огнестрельные ранения, кражи, обнаруженные тайники с оружием или его трафик. Отдельно идут «экспонаты», связанные с происшествиями в армии и делами о самоубийствах.

Лаборатория очень загружена работой: в ней проводится четыре вида баллистических экспертиз:

диагностические — оценка вещдока: является ли означенный предмет оружием; если да, то находится ли оно в рабочем состоянии; и, наконец, самодельный ли это экземпляр или промышленного производства;

идентификационные — сравнение пуль и стреляных гильз, собранных с места преступления, с контрольными образцами, отстрелянными в лаборатории, и с электронной пулегильзотекой;