– Так завтра к вечеру и поедем, сети снимем к полудню, соберёмся помаленьку и как раз до Половодово и довезём вас к ночи, – обещает Егор; кажется, он тут старший.

Но Горохов не согласен ждать.

– Мужики, машина в степи стоит, боюсь, угонят… Или разберут, поснимают всё… У меня там и аккумулятор, и кондиционер новые, – он лезет в карман и достаёт оттуда четыре монеты. – Отвезите сейчас до Половодово, четыре рубля плачу.

Это был весомый аргумент. Охотнички приглядываются, деньга-то немалая, и наконец Виталий произносит:

– А что, Егор, пусть Толик отвезёт людей, видишь, какой тут случай. А пока утром сети снимем, уже и вернётся.

Толик явно был не против:

– Так отвезу, мне не трудно.

– Ну, гони, только заправиться там не забудь, – говорит Егор, забирая у уполномоченного деньги.

Миша и Андрей Николаевич закидывают рюкзаки в кузов, сами садятся в кабину, и Толик заводит мотор.

***

В Половодово приехали уже к ночи, в дороге поспали неплохо, так что вылезли из машины отдохнувшие. Попрощались с Толиком, и как только он заехал на заправку, сразу за поворотом поймали ещё одну машину, выезжающую с заправки.

– Слушай, а зачем он нам? – не понимал проводник, видя, как Андрей Николаевич тормозит машину у обочины дороги. – А зачем нам машина, почему не можем тут остаться?

– Так положено, так нужно, чтобы нас случайно не нашли, если кто-то спросит у Толика, где он нас высадил.

– У Толика? – удивлялся Шубу-Ухай. – Думаешь, его найдут?

– Найдут-не найдут, это дело десятое, предосторожность есть предосторожность, – пояснил уполномоченный. И тут же обратился к шофёру и его напарнику, заглядывая в кабину. – Мужики, до Чёрного подбросите?

– Садитесь, – разрешил им водитель.

В Чёрном, по сути, одном из районов Соликамска, уже в темноте, они вышли и почти сразу нашли тихую забегаловку. И решили зайти поесть.

Уселись в тёмном уголке рядом с кондиционером. Народа было немного. Места хватало. Заказали у толстой официантки всего, что только хотелось. Наелись как следует, заказали водки. Уполномоченный попросил принести целую бутылку кактусовой. Стали выпивать по маленькой.

– Ты не торопись, Миша, нам тут до открытия магазинов сидеть.

– Магазинов? – не понял Миша. – А какие магазины тебе нужны?

– Нам, Миша, нам, – поправил его Горохов. Он взял бутылку и стал разливать по рюмкам синюю, тягучую ледяную жидкость. – Одежду купим новую, ружьё тебе новое купим, ботинки, маски, очки.

Миша берёт рюмку и спрашивает:

– Так ты решил идти за веществом?

– Ничего я не решил, – твёрдо отвечает уполномоченный И тоже берёт рюмку. – Ну, давай!

Они выпивают, и Миша спрашивает:

– Ну а раз ничего не решил, зачем тогда ружьё мне покупать и одежду с ботинками?

– Ну, чтобы вид сменить, – отвечает Андрей Николаевич. – Мы должны выглядеть по-другому. Нас ведь ищут, забыл, что ли?

– Слушай, Андрей… – Шубу-Ухай мнётся; он, видно, чего-то не понимает. – Ты соседу Феде сказал, что ты из Трибунала.

– Так и есть, – соглашается Горохов. – Я из Трибунала.

– Так Трибунал вроде здесь, в Соликамске. Там, в Серове, тебя искали бандиты, убить хотели, потому что ты из Трибунала, а тут-то тебя кто ищет? Ты же здесь власть. Да?

И тут старший уполномоченный Трибунала сразу и не нашёлся, что ответить своему проводнику; он полез в карман, достал пачку сигарет и вытащил из неё жёлтую от воды, но уже высохшую сигарету.

– Понимаешь, Миша, тут всё непросто.

Горохов закуривает. И думает, что ему самому слышать подобное неприятно.

«Непросто… Говорю с ним, точно с ребёнком, а на самом деле всё тут просто… Просто… Просто в Трибунале завелись уроды… Пролезли, словно клещи в спящего, углубились в ткани, закогтились и жрут тело изнутри!».

– Воры в Трибунале завелись, Миша, – говорит уполномоченный, чувствуя, что говорить это ему противно. Словно он сам к этому причастен. – Гниды, что из закона кормушку себе сделали.

– Ах вон оно как… – Шубу-Ухай думает и потом говорит: – У нас в Серове власти – люди нехорошие. Бандиты бывшие. И когда они стали говорить по радио, что к нам приехал какой-то убийца, чтобы кого-то убить, так я сразу смекнул, что одни бандиты другим убийцу прислали. Делят что-то.

– Миша, я никого убивать не собирался, – объясняет Горохов. Он делает это тихо, чтобы, не дай Бог, кто не услышал. – Я ехал просто поглядеть, что в городе у вас творится, мой начальник меня туда направил. У меня на ликвидацию и ордера не было. Но кое-кто из наших вашим о моём приезде сообщил, – сказав это, он тут жалеет об этом. По сути, теперь и Шубу-Ухай втянут в это дело, теперь и он знает слишком много. Впрочем, проводник был уже с ним повязан только тем, что взялся ему помогать.

– О… – охотник, видно, удивлён. Но больше ничего не говорит.

«И слава Богу».

Они выпивают ещё по рюмке, после чего у проводника созревает следующий вопрос:

– Слушай, Андрей, а они… ну, эти… что за нами по горам бегали… Они ведь, может, и не успокоятся… пока тебя не найдут.

«А вот это уже вопрос по существу».

Он и самому Горохову покоя не давал. И ответ у него был на это всего один:

– Я сделаю доклад руководству Трибунала. По телефону и по телеграфу я ничего доложить не мог, поэтому мне и нужно было попасть сюда живым.

– Думаешь, твои старшие… они, как узнают про всё… они во всём разберутся? – спросил Миша.

– Конечно, – уверенно отвечал уполномоченный.

Он знал, о чём говорил, Андрей Николаевич уж в ком в ком, а в своём начальнике, в комиссаре Бушмелёве, был уверен больше, чем в самом себе. Да и Первый был настоящим человеком, этакой холодной глыбой закона в океане раскалённого песка беззакония.

«Они точно свернут шею ублюдку».

Горохов не сомневался, что Поживанову придётся тяжко, очень тяжко, как только дело дойдёт до разбирательства. Он был уверен, что начальник Отдела Дознаний имел тесные связи с бандитами из Серова. Связи финансовые. И уполномоченный готов был дать показания на слушаниях. Андрей Николаевич уже выстраивал у себя в голове блок за блоком все факты, связывая их в общую картину. Конечно, дело это было непростое, и, возможно, пришлось бы устроить целую войсковую операцию, чтобы обеспечить безопасность комиссии, которой придётся работать в Серове. Тем не менее, в необходимости расследования Горохов был уверен. Трибунал нужно было очистить от таких людей, как Поживанов.

«Ещё нужно будет людишек из его отдела проверить, там, судя по всему, тоже есть замазанные. А уж потом дойдёт дело и до Юры