— Потому что он заперся у себя в студии и никого не пускает, — хмуро отвечает Мрак. — Как бы не напился… хреновая ведь тема с его противопоказаниями, как ни крути. Даже не знаю, может, врачу его лечащему набрать… или Волчарина выдернуть из леса? Этот Матвея из-под земли достанет, чтобы мозги вправить.

— Не надо Волчарина! — вырывается у меня инстинктивно-испуганное восклицание, и я прикусываю язык.

Вот досада. Кажется, угроза зайкиного жениха подействовала на меня сильнее, чем я думала. Аж в подкорку пробралась и триггерит теперь там не по-детски.

— Почему? — не понимает клавишник «Морозного клана».

— Ну, как бы… сам посуди, зачем лишний раз человека тревожить? Я лучше прямо сейчас быстренько к вам приеду. Так будет лучше для всех.

Повесив трубку, я начинаю спешно собираться. Одновременно натягиваю на себя куртку и стараюсь попасть носками в сапожки, прыгая то на одной, то на другой ноге.

— Ты уверена, что это разумная идея? — сомневается Зая. — Поздновато уже… Может, дождёшься завтрашнего дня?

— Ага, — иронически хмыкаю я. — Чтобы спозаранку сюда явился твой Макс и загрыз меня из-за своего лучшего друга, как и обещал?

— Ой, да не обращай ты на него внимания! — подруга с досадой мотает головой. — Ничего страшного из-за нескольких часов ожидания не произойдёт. Да и вообще… эти мужики такие идиоты, когда у них мужская солидарность включается! Мало ли, чего он там наговорил? Да я его сама загрызу, если он вздумает тебя обидеть!

Я невольно улыбаюсь такой пламенной поддержке и шутливо советую:

— Лучше снова чебуреками его закидай. Это гораздо эффективнее, судя по тому, как он у тебя теперь с руки ест.

Напоминание об обстоятельствах знакомства Заи с Волчариным мгновенно разряжает нервное напряжение.

Мы с ней принимаемся дружно хихикать, и это значительно замедляет мои сборы, потому что от смеха я никак не могу нормально застегнуть кнопки на куртке.

Прислоняюсь спиной к входной двери, чтобы отдышаться, и чуть не падаю. Опора куда-то исчезла.

— Вот девки неугомонные! — раздаётся добродушный бас Ревы Виссарионовны, и её цепкая рука помогает мне устоять на ногах. — Ржут и ржут, на ночь глядя. Смешинка в рот попала? Аж на улице слышно.

— Да так, — уклончиво хихикает Зая. — О своём, о девичьем болтаем на прощанье. Нова уже уходит!

— Так смеркается ведь уже, — неодобрительно хмурится баба Рева. — Оставайся у нас с ночёвкой, Вероничка, утро вечера-то мудренее! А то в лесу знаешь какие маньяки попадаются?.. Или вон хулиганы невоспитанные! Мне как раз сегодня на остановке такие встретились. Чуть не задавили посреди бела дня при всём честном народе, окаянные. Ух, и задала же я им жару!.. Жаль, до местного отделения загнать не успела. Шустрые попались, сбежали от меня в первой же подворотне…

— Ужас какой, — неловко бормочет подруга, украдкой делая мне большие глаза.

— А там ещё и третий был в машине! — спохватывается ее боевая бабуля. — Пойду звонить участковому нашему, пусть номер пробивает. Чай, устал бездельничать!

Пользуясь тем, что она отвлеклась, я не слишком громко говорю ей в спину:

— До свидания, Рева Виссарионовна! Я все-таки пойду…

И, не дожидаясь ответа, торопливо выскальзываю в холодные зимние сумерки.

* * *

Особняк Морозова в темноте кажется пугающе безжизненным и пустым. Он похож на некогда могущественного прекрасного исполина, которого внезапно лишили жизни. А всё потому, что ни в одном из окон не горит свет.

Я переминаюсь перед металлическими воротами в нерешительности.

Чтобы добраться сюда как можно быстрее от автобусной остановки возле дачных посёлков, мне пришлось потратиться на такси. На это я отдала всё, что у меня было с собой в тощеньком кошельке, и теперь пути назад отрезаны в буквальном смысле. Потому что я слишком боюсь идти пешком одна по вечернему городу в такое время суток.

Внезапно безо всяких действий с моей стороны динамик на воротах передо мной оживает:

— Назовите ваше имя.

— Вероника Нова, — удивлённо отвечаю я и опускаю руку, так не успев нажать на кнопку звонка. — Мне нужно встретиться с хозяином дома… Надеюсь, ребята из группы вас предупредили, что я приду?

— Они предупреждали. Но последним распоряжением Матвея Эдуардовича было никого ни под каким предлогом в дом не пропускать, — спокойно сообщает охранник.

И как только я собираюсь расстроиться из-за непреодолимого препятствия, как вдруг он, дико противореча сам себе, невозмутимо добавляет:

— Проходите.

Э… как так? Что-то я не понимаю логики происходящего.

Автоматическая железная дверь рядом с воротами гостеприимно отьезжает в сторону, пока я непонимающе моргаю. Действия охранника просто не поддаются объяснению. Он ведь только что сказал, что хозяин дома никого не велел пропускать, и сам же нарушил это распоряжение.

Первый раз такого странного охранника встречаю!

— Почему вы сделали исключение для меня? — не удерживаюсь я от терзающего меня вопроса.

​​​​​​- Приказ Матвея Эдуардовича относится ко всем, кроме вас, — невозмутимо поясняет голос из динамика. — Еще до отъезда он сказал, чтобы вас пропускали при любых обстоятельствах. У вас приоритетный статус, госпожа Нова.

Я даже не знаю, что ответить на такое заявление. Слишком много теснится в моем сердце чувств.

Робкая радость… пока еще слабая, но медленно разгорающаяся надежда на счастье… тревога за любимого мужчину… и смятение от слишком запутанной ситуации.

Быстро пересекаю подъездную дорожку к темному особняку и стараюсь ни о чем не думать.

Просто я наконец уяснила для себя одну важную вещь. И урок извлекла из своей наивной ошибки.

Бессмысленно беспокоиться о реакции Морозова и пытаться расшифровать его мотивы. Я могу только действовать. Могу только пошире раскрыть глаза и уши, чтобы увидеть и услышать реальные поступки и конкретные слова дорогого мне человека. Потому что лишь они — гарантия, чтобы понять его по-настоящему.

Без всяких опасных додумываний.

Глава 41. Ты мое лекарство

На звук дверного звонка никто не реагирует. Но я отчётливо слышу отдалённые звуки бешено терзаемой электрогитары. Выждав для приличия одну минуту, решительно дёргаю ручку.

Парадная дверь не заперта. Наверное, перед уходом клавишник Мрак специально позаботился об этом.

Несмотря на то, что снаружи особняк казался полностью погружённым во тьму, в широком холле я с облегчением вижу слабую подсветку. Световая каёмка электрических огоньков вмонтирована прямо в пол, наподобие орнамента по периметру комнаты. Просто она настолько мягкая и бледная, что дает освещение только на расстоянии метра от себя. И только благодаря ей знакомую лестницу я нахожу достаточно быстро.

По дороге вниз щёлкаю выключателем на стене. Всё пространство сразу озаряется ярким светом, позволив мне беспрепятственно приблизиться к заветной