Место ночёвки я уже подобрал, в трёх километрах от крупного села, где встала целая моторизованная рота вермахта. А когда стемнело, мы уничтожили все семь групп, что я и планировал перехватить. Бойцы устали, нужен отдых, но были довольны более чем. Итоги одного дня шокировали многих. Пусть у меня в планшетке всего три сотни солдатских книжек и офицерских удостоверений, но результаты действительно впечатляли. Вдобавок трофеями кроме тех двух мотоциклов стали «Ганомаг» (на нём теперь Михайлов рассекал), ещё один мотоцикл и грузовик французской постройки. В него трофеи складировали.

Отдыхали мы на хуторе. Всё же ночью сильно холодало, в палатке ещё куда ни шло, да и то можно замёрзнуть под утро, а под открытым небом приходится спать только рядом с открытым огнём. У костра. А хутор имел два крепких жилых дома плюс ещё пять построек. На сеновале взвод стрелков хорошо уместился. Хозяева особо не возражали: кто хмуро смотрел, кто радостно своих встречал. Кто как.

Мы припасами поделились, которые взяли трофеями у немцев, нас деревенской едой покормили – пожарили целую сковороду яиц, яичница на славу удалась. Через час, как стемнело, мои бойцы уснули, а я прихватил пришлых танкистов (их с два десятка скопилось, во встречных группах окруженцев отбирали, потому целый грузовик потребовался для их перевозки), и мы бегом домчались от хутора до окраин села.

Там я сам снял часового и секрет с пулемётом, и мы спокойно угнали восемь единиц техники. А именно: две «четвёрки», грузовик с боеприпасами и топливом именно к ним, тяжёлый пушечный броневик французского производства, грузовик со спаренной автоматической зенитной пушкой «Эрликон» в кузове. Ну и «Ганомаг» со спаренными зенитными пулемётами да два грузовика с боеприпасами и топливом. Зенитчикам отдам, запас снарядов к пушке тоже был. А «Ганомаг» – Михайлову.

Когда мы удалялись от села, там поднялась стрельба и взлетали ракеты, но это ничего не дало, оставшаяся техника, подожжённая, ярко полыхала. Отогнали всё не на хутор, куда по следам придут злые немцы: ещё не хватало хозяев подставлять. Мы по той же причине и припасы свои дали, оставив себе трофейные. Чтобы по разгильдяйству не показать пустые банки и коробки от припасов с немецкой символикой. Чтобы вопросов к ним не было.

Технику укрыли – часовые охраняют, – а я вернулся на хутор. Поднял группу рано утром, позавтракали и, спешно погрузившись, покинули хутор. Дальше – до стоянки трофеев. Политруку я приказал принимать под командование три единицы боевой техники. Отдал оба танка и броневик – взвод. Тот командирским сделал именно броневик. Я-то думал, танк выберет.

Зенитчики осваивали новую пушку, Михайлов принял второй бронетранспортёр, грузовики с топливом и боеприпасами в нашу тыловую колонну, и мы двинули дальше. Я уже наметил план по уничтожению ближайших трёх небольших моторизованных групп. Роту ту в селе я тоже побью, но в чистом поле. Выбивать её из села – это огромные потери получить. Лучше встречу на моих условиях.

Экипажи в трофеях сформированы из встреченных танкистов, которые потеряли свою технику. Командиров я отсылал дальше в тыл, мне они не нужны, а бойцов оставлял. Впрочем, остались два лейтенанта, которые согласились уйти под мою руку, оба стали командирами танков, так что осваивали технику по ходу дела. Теперь с таким усилением можно и на что-то посерьёзнее замахнуться. А проблемы с боеприпасами я решу – нападу на тыловые автоколонны немцев.

Пока немцы сильно заняты: блокируют и уничтожают те войска, что в котле сейчас, особо сильно не влияя на ситуацию в сторону Москвы. Тут у них войск не много, вот эти подразделения бить я и собираюсь.

До первой группы было километров девять, немцы остановились в небольшой деревеньке и как раз покидали её, благо именно по той дороге, где мы их и ждали. А тут одна дорога, по одной немцы и приехали, вполне логично, что двинут дальше, а не обратно. Ну наугад встал – и повезло. К нам подкатили пять тяжёлых мотоциклов, усиленных двумя бронетранспортёрами и одним пушечным броневиком. Смешанная группа. Обычно или мотоцикл, или что-то с пушками.

Кстати, не так и далеко ночевала группа окруженцев, они видели, как мы встаём в засаду, и двинули к нам по открытому полю. Вот дебилы! Немцы уже приближались, а те увидели точки на горизонте и побежали. А куда? К нам. Имбецилы. А по-другому не назвать. Немцы сближались быстро, дорога сухая, хорошо укатанная, нашим до нас километр бежать, да по вспаханному полю.

Немцы бегунов, конечно, заметили – те почти добежали до засады. Я же грязно матерился при экипаже, рацией не пользовался: у нас режим радиотишины. А это единственное хорошее место для засады на десять километров вокруг: до дороги сто метров и густой кустарник в овражке. Из-за двух десятков мудаков, трое из которых в командирской форме, засада на грани провала.

Само собой, немцы нас засекли и, резко развернувшись, задали стрекача. Дистанция пятьсот метров – и они ушли в низину, смысла бить вслед не имело. На виду покажутся, когда до них километра полтора будет. Немцы-то уже в курсе, что их мобильные группы бьют в этом районе, потому и были осторожны.

– Уходим, – был мой приказ.

Броневики, танки, бронетранспортёры скидывали маскировку, покидали овражек и, разгоняясь, уходили. На просьбу политрука подобрать окруженцев, почти добежавших до нас, я ответил категорическим отказом. Да я из принципа с ними никаких дел иметь не желаю. Потому что банально шлёпну командира, старшего по званию, без суда и следствия. И за дело.

Связь работала между советскими машинами и трофейными. Два мастера-ломастера из моих бойцов и один из пришлых танкистов в этом деле разбирались, поработали с рациями и так всё настроили, что связь появилась со всеми девятью машинами. Я тут и бронетранспортёры Михайлова считаю, у того тоже рации были.

А вот политрук меня неприятно поразил: он остановил свой броневик и оба танка (командиры ему подчинялись) и стал ожидать подхода окруженцев. Те уже не бежали, заполошно дыша, а неторопливо брели, пытаясь отдышаться. Я же приказал увеличить скорость. Кроме четырех броневиков были «Ганомаги» Михайлова, зенитка пулемётная и грузовик ЗИС, что вёз стрелков.

Тыловая колонна под прикрытием мотоциклистов и второй зенитки, уже пушечной, ждала в пяти километрах, в роще. Там не обнаружить их с воздуха. Иванов пытался выйти на связь, но я отдал ему приказ радиотишины, сообщив перед этим:

– Решил не подчиняться приказам – дальше сам. Что будет с