тобой и твоим взводом – мне плевать. Удачи желать не буду. Это всё, у меня приказ командования, и его нужно выполнять. Теперь заткнитесь все, тишина в эфире.

Тот что-то пытался вякнуть, но плевать. Молча доехали до рощи, забрали тылы и двинули дальше. Как я видел, пообщавшись с окруженцами, взвод политрука пытался нас нагнать – осмотрели следы колёс на поворотах, куда свернули. «Ганомаги» нас демаскировали, правильно ехали, просто не успевали. Потом те вышли на место следующей нашей засады, где дымилась немецкая техника. Да, тут удача нам улыбнулась, не было окруженцев-идиотов.

Тут повезло: немцы вызвали-таки авиаразведчик, и тот первым нашёл группу именно политрука у остатков дымившейся расстрелянной колонны. Правильно опознаться немец не смог, всё понял и направил в этот квадрат ближайшие бронегруппы. Те, что усилены танками или самоходками. Сначала навели авиацию, а там и две самоходки отработали, потом пехота подошла и подчистила.

Я за этим со стороны наблюдал, дроном. Из людей политрука Иванова и окруженцев, что как десант ехали на танках, выжило восемь человек. Они бежали к реке – там кустарник, деревья, можно укрыться. Хм, а политрук выжил, улепётывал – любо-дорого посмотреть. Впрочем, я ему даже в какой-то степени благодарен. Пока немцы гоняли его взвод по дорогам, бомбили, на засаду самоходки выводили, я провёл небольшую аферу.

В той колонне, что мы побили первой (первая засада сорвалась; хоть и со второго раза, но колонна на сегодня побита первая), нам удалось захватить полевую кухню. Вещь очень нужная. К замыкающей машине немецкой колонны прицеплена была. Причём наша, советская. Трофей, видать. Когда я задачи перед строем бойцов ставил, пообещал яйца оторвать, если кто её повредит.

Михайлов отобрал лучшего стрелка, который поразит шофёра машины, чтобы тот не сбежал. Так что технику уничтожили из засады, двенадцать единиц – три танка, самоходка, три бронетранспортёра, грузовики и всего один мотоцикл. Да, зенитки у них не было. Поэтому сожгли всё, а кухню с машиной прибрали. Только стрелок был серьёзно ранен немецким поваром – серьёзное проникающее в грудь. Но это первая потеря за два дня. Затем мы отъехали. Впереди я видел большую группу наших бойцов и командиров, там командовал генерал, к ним и направились.

Вообще, небо к обеду тучами заволокло, приходилось дрон под ними гонять, и высота уже не помогала, но приметил наших. Я вышел с ними на контакт и вызвал два самолёта. А что, позывной имею, коды связи со штабом фронта – тоже. Пусть рации у броневиков слабые, но там, в штабе, как раз мощная, и «услышит» нас.

Был особый норматив – в случае встречи старших командиров, особенно генералов, вызвать самолёты для эвакуации. Так что я не только генерала отправил в Брянск (тут его зам, полковник, остальных доведёт), но и раненого бойца вторым самолётом. Также с генералом передал свои рапорты, документы убитых немцев и рапорт на политрука Иванова. О том, что не выполнил приказ и бросил мою группу, уведя трофейную технику. Лучше первому подать, иначе тот настучит. А кто первый сделал, тот и прав.

Вот так самолёты и улетели, немцам не до них было. От попыток полковника, который остался за генерала, подчинить меня себе, я отбился – бумага со мной серьёзная. Могу посылать и полковников, что я и сделал, так что разошлись. Я ему показал безопасный маршрут, сообщив, что по дороге мы всё подчистили, до ближайшего очага обороны идти тридцать два километра, а сам покатил дальше.

Отряд полковника в тысячу штыков так и двинул колонной дальше, им только авиации бояться стоит, а от бронегрупп противника я тут действительно всё подчистил. Немцы думали, что уничтожили тех, кто их группы бил, и расслабились. Это они зря. Что я и доказал к вечеру второго дня, уничтожив ещё девять групп. К тому моменту мой взвод увеличился ещё на четыре танка – две «тройки» и две «четвёрки», – и мы даже целую моторизованную роту из засады ликвидировали.

Также в лоб на дороге в открытом поле били две пехотные роты с обозом – занимали свободные территории. Во взводе Михайлова теперь четыре «Ганомага». Было пять, но один сломался, и его бросили да сожгли. Кстати, повара к кухне у меня не было, у того полковника выпросил. Даже скорее выменял. Припасами поделился (те голодали) – и повара получил. А с горячей пищей воевать стало веселее и лучше.

Да, к вечеру ещё раз самолёт запрашивал, снова У-2 прилетел, забрал немецкого полковника, которого мы в одном селе на въезде перехватили, уничтожив охрану. При нём важные документы, да и сам много знал. Думал, что тут уже их захваченные земли. Искал штаб пехотного батальона, а его уже не было, мы часа два как уничтожили этот штаб с одной из рот.

Я дал код в штаб, что имею важные сведения и срочно требуется самолёт. Прилетел через час, забрал связанного полковника вместе с портфелем (его лётчику передали) и улетел. Неплохо закончился этот второй день, только тучи темнее стали, как бы дожди не пошли.

На ночь встали на постой в том самом селе, где полковника взяли. Село пустое: ни наших, ни немцев, только местные. Отдыхали. Дрон показал, что опасности нет. Недалеко две небольших группы наших бойцов шли в эту сторону, вне дорог. По последним немцы нагло катались, но ждать их можно к утру, если на ночёвку не встанут.

Следующую неделю мы так и работали – плотно. Без дрона я бы такое количество немцев просто не набил. Две с половиной тысячи. Всё подтверждается документами, собранными с тел солдат. Крупные отряды мы просто не трогали – нам самим вломят так, что пёрышки полетят, – не больше роты. Было дело, из засады встретили моторизованную, усиленную танками и пушками – на ноль помножили, но такое один раз было.

Чаще тыловики попадались или артиллеристы, четыре полностью уничтоженных батарей лёгких гаубиц на нашем счету. Их лошади буксировали. С Киевским котлом немцы мало-помалу заканчивали, раздробив его на несколько кусков, и освобождавшиеся части бросали на Москву. В смысле, немцы вставали в виде передовой перед нашими войсками. А мы на марше и перехватывали мелкие подразделения.

Наши тоже за это время успели, по сути, Юго-Западный фронт второго формирования создать. Две полные армии есть, которых едва-едва хватало на тоненькую ниточку передовой, и Пятая армия, штаб которой вышел, в стадии формирования, в резерве у комфронта.

Хорошо мы воевали, били из засад или в лоб в движении по дороге, если я считал,