– Мне папа говорил, что, когда он был маленьким, что-то вышло из Загадочного леса и похитило целую кучу детей, – поделилась Элеанора, пока её рука неторопливо рылась в большой чаше в поисках пакета с чипсами. – Готова спорить, там живут привидения.

– Привидения ведь мертвы, как они могут жить? – спросил Джон.

– Я пойду, – внезапно встал Эразмус.

Поппи заметила в его руке лист бумаги, над которым он работал.

Реджина согнулась пополам от хохота.

– Что? Ты, Мальчик-спаржа?! – Она неприятно улыбнулась. – Не боишься намочить штаны?

– Что ты делаешь? – прошипела Поппи на ухо Эразмусу, пока Реджина, Сид и другие ребята с вечеринки, возбуждённо повизгивая, шли за ними к лесу.

– Я должен был давно об этом догадаться, – пробормотал он себе под нос.

– О чём догадаться?

Митси, идущая в самом конце группы, очень старалась не отстать, потому что то и дело запиналась о свою простыню.

Эразмус достал видеокамеру.

– Насекомые, – сказал он. – Насекомые, жуки и ползучие гады.

Они обошли церковь и пересекли луг. Вскоре впереди встала тёмная стена Загадочного леса.

Реджина скрестила на груди руки, и Сид последовал её примеру.

– Ну давай, вперёд! – подначила она. – Посмотрим, из чего ты сделан.

Эразмус на секунду встретился глазами с Поппи.

– Не ходи туда! – пропыхтела догнавшая их Митси и схватила его за хвост костюма. – Не ходи туда!

Но Эразмус вырвался.

– О-о-о-о! – насмешливо протянул Сид. – Кто-то втюрился в Мальчика-спаржу!

Даже не дрогнув, Эразмус решительно зашагал в лес. Поппи с бухающим сердцем смотрела ему вслед, пока он не скрылся за большими узловатыми ветками.

Группа застыла в ожидании. Минуту ничего не происходило.

– А что, если он не пошёл вглубь? – предположил Сид. – Может, он просто спрятался за деревом?

– Ну так пойди и проверь, – пихнула его Реджина.

– Сама иди!

– Нет, ты иди!

– Смотрите! – взвизгнула Митси.

Между деревьями что-то вспыхнуло. Не молния, что-то намного меньше.

Ещё вспышка.

– Что за ерунда? – испуганно спросила Реджина, пятясь.

– Привидения, – прошептала Элеанора.

Новая вспышка, на этот раз мощнее.

– Я сваливаю, – пискнул Сид и рванул со всех ног к церкви.

Считаные секунды спустя остальные с визгом последовали за ним.

– Помогите ему! – закричала им в спины Митси. – Помогите Эразмусу!

Забыв о благоразумии, Поппи бросилась в лес, несмотря на мешающий на каждом шагу костюм. Заметив ещё одну вспышку, девочка свернула в ту сторону.

– Эразмус! – позвала она.

Но ответа не было. Поппи выбежала на поляну, где, как ей показалось, она в последний раз видела свет. Достав телефон, она включила режим «фонарик» и замерла.

На ветке над её головой, напоминая летучую мышь, висел ранец Эразмуса.

Дрожащими руками она сдернула его с сучка. К пряжке была привязана записка. На земле среди корней лежал съёмный объектив, повернутый в ту сторону, откуда прибежала Поппи. Эразмус оставил ей записку. Поппи развернула её и прочла:

В десять вечера, пока Далия болтала по телефону на тёмной террасе, Поппи села за бабушкин компьютер и набрала в поисковой строке браузера «рама на гам».

Древняя машина натужно загудела.

Поппи успела сходить к дому Эразмуса, но никто не откликнулся на её громкий стук. Его мама наверняка была на работе, но если Эразмус решил подшутить над Реджиной и её друзьями, он должен был уже вернуться домой. Поппи чувствовала, как у неё в животе ворочаются первые усики паники. Как Щеппам удалось так быстро его найти?

Интернет оказался бесполезен.

– О, обожаю их!

Поппи подпрыгнула от неожиданности. Далия подкралась к ней и, наклонившись, заглядывала ей через плечо.

– Что обожаешь?

– Игры в слова! – ответила та, садясь рядом. – Мы с твоей бабушкой постоянно разгадывали кроссворды из журналов. У меня врожденная грамотность, ты знала? Мало что выводит меня из себя сильнее, чем орфографические ошибки.

«Тогда проверяй тщательнее свои эсэмэски перед отправкой», – подумала Поппи и нахмурилась.

– К чему ты вспомнила об играх в слова?

– «Рама на гам», – сказала Далия, ткнув оранжевым ногтем в слова на экране. – Это анаграмма… слова анаграмма!

В виске Поппи запульсировало. Ну разумеется, это была анаграмма. Только Эразмус был способен за столь короткий срок составить зашифрованное послание.

– Надеюсь, ты не жульничаешь и не пользуешься компьютером, чтобы быстрее её разгадать! – усмехнулась Далия и ушла на кухню за йогуртом.

Пошуршав чем-то недолго, она крикнула, не вынимая головы из холодильника:

– Я тебе говорила, что я сегодня опять красила волосы? Представляешь! Всего пару недель назад закрасила корни, а сегодня утром заметила на затылке белое пятно! Говорю тебе, подруга, я тут же метнулась в ближайшую парикмахерскую, и…

Но Поппи не слушала. Она нашла онлайн-программу, решающую анаграммы, и стала вбивать в неё послание Эразмуса строчку за строчкой, копируя полученные результаты в отдельный документ.

Поппи выглянула в окно бабушкиного кабинета. Дождь барабанил по карнизу. Стоящая на заднем дворе тачка, куда она обычно складывала высохшее бельё, медленно наполнялась водой. А тем временем не умеющий плавать мальчик с яркими зелёными глазами и белой, как свежее молоко, кожей вёл маленькую лодку по разлившейся реке Пене навстречу вздымающейся громадине фабрики.

Шестнадцать Видеокамера

Всё следующее утро в школе Поппи мутило. На уроке английского она два раза отпрашивалась в уборную, чтобы, проходя мимо класса Эразмуса, заглянуть внутрь – вдруг он объявился. Но тщетно. Почему он сказал ей не ходить за ним? Почему он ничего ей сначала не объяснил? И, кстати говоря, почему она его послушалась и не последовала за ним? Она достала из кармана оставленную Эразмусом записку. Под каждой его строчкой тянулись сделанные ею расшифровки, выполненные торопливым и неаккуратным почерком, совсем на неё не похожим: